я фрукт, я фрукт, питательный продукт ©
Название: Поддавки
Автор: Gru.Sha
Бета: Богиня лени
Рейтинг: R/NC-17
Пейринг: Куртбастьян
Размер: Миди (?)
Жанр: Angst, Hurt/Comfort
Статус: В процессе
Дисклеймер: Все персонажи и права на них принадлежат Райану Мёрфи
Саммари: Никогда не пейте коктейли, в содержании которых не уверены. Последствия могут оказаться малоприятными. На первый взгляд...
Размещение: С разрешения
Главы 1-4
Глава 5
Глава 6
Курт паркуется на площадке у знакомого дома, дорогу к которому за последние многочисленные визиты успел выучить, как свои пять пальцев. Он вытаскивает ключ из замка зажигания и проверяет наличие в кармане джинсов пачки долларов, собранных им почти за год – из карманных расходов и «премий», которые отец выдавал ему за помощь в мастерской. После чего толкает дверцу и выходит из машины.
Оказавшись на пороге с поднесённым к звонку указательным пальцем, Курт понимает, что впервые приехал к Себастьяну по собственной воле, хотя желания видеть его у Хаммела нет. Он всё ещё зол на Смайта. Его никак не оставляют в покое слова «Соловья», сказанные им накануне. Курт прекрасно знает о настоящем положении вещей и о правилах игры, но не собирается так просто с ними мириться. К тому же, желание вернуть долг перекрывает все его личные чувства. Он и так находится во власти парня и поэтому не хочет зависеть от него ещё и материально.
Наконец нажав на кнопку, Хаммел глубоко вздыхает и надевает на лицо выражение крайней сосредоточенности пополам с безразличностью. Он ожидает, что сейчас дверь откроется, и он увидит перед собой привычно ухмыляющуюся физиономию Себастьяна, который обязательно съязвит что-то на тот счёт, что Курт приехал к нему без «вызова». Но когда в глубине дома слышатся торопливые шаги, а после – щелчок замка, на уровне глаз Хаммела никого не оказывается. Он медленно опускает голову и встречается взглядом с девочкой лет десяти, в домашнем халате, тёплых плюшевых тапках и длинной русой косой, перекинутой через плечо. В руке незнакомки зажата чашка с дымящимся какао. Девочка с интересом оглядывает Курта, затем приветливо улыбается и произносит невероятно приятным звонким голосом:
– Привет. Ты, должно быть, к Себастьяну?
Хаммел продолжает стоять на пороге, на мгновение потеряв дар речи и растерявшись от такой неожиданной встречи. Он всматривается в большие глаза цвета морской волны, пока девочка вопросительно не поднимает брови, поторапливая гостя с ответом.
– Да, я... К Себастьяну... – наконец кивает Курт, почему-то чувствуя себя невероятно неловко в этой ситуации. И начиная ругать себя за то, что предварительно не позвонил Смайту.
– Себ, к тебе пришли, – кричит через плечо собеседница, после чего поворачивается обратно к гостю и протягивает ему руку. – Я Кимберли.
– Курт, – кивает Хаммел, отвечая на жест. Ладонь девочки из-за чашки оказывается такой тёплой, что парень не отпускает её чуть дольше позволенного.
– Очень приятно, Курт. Он сейчас спустится. Наверное, опять в свои сетевые войнушки играет, – хмыкает новая знакомая, отпивая какао. – Рубится в них каждую свободную минуту. А ты однокурсник Себастьяна, один из «Соловьёв»? Я тебя раньше не видела. Знаешь, я со многими из них знакома: Вэс, Дэвид, Ник... Они пару раз приходили к нам. Славные ребята. Дэвид даже научил меня делать колесо.
– Нет, я... – начинает Хаммел, не представляя, как ему лучше представиться. Но к счастью он и не успевает этого сделать, поскольку в следующее мгновение за спиной девочки появляется Смайт и бросает на Курта полный удивления взгляд.
– Что ты здесь делаешь? – Себастьян старается звучать непринуждённо, хотя лёгкая растерянность Курта отражается на его лице, словно в зеркале. А сведённые на переносице брови говорят о том, что он не особо рад этому визиту.
– Я просто... – неуклюже бубнит Хаммел, замечая невероятную схожесть этих двоих. В особенности, когда Кимберли поднимает глаза на брата и хмурится, уперев свободную руку в бок.
– Тебя что, не учили правилам приличия, молодой человек? – возмущается девочка, сердито взирая на Смайта снизу вверх. – Как можно встречать гостей подобным вопросом? Лучше бы пригласил Курта в дом и предложил чаю.
– Так вы уже успели познакомиться? – усмехается Себастьян, игриво дёргая сестру за косичку. Та в свою очередь недовольно толкает его бедром, поправляя волосы.
Курт молча наблюдает за этой забавной сценой между ними, не замечая, как губы растягиваются в улыбке. Ведь он и не догадывался о существовании маленькой версии Смайта.
– Что ж, Ким, дальше я со своим гостем сам справлюсь, – хлопает её по плечу парень, намекая, чтобы она оставила их наедине. – А ты лучше иди, сделай полоскание. Только без халтуры, поняла?
– Сэр, да, сэр... – пародийно отдаёт честь Себастьяну девочка и, резко развернувшись, уходит.
«Соловей» провожает сестру взглядом, затем молча смотрит на Хаммела, вопросительно приподняв одну бровь и будто до сих пор размышляя, стоит ли пускать его в дом. А после нескольких секунд сомнений кивает в сторону лестницы, указывая следовать за ним.
Оказавшись в комнате, Себастьян опускается в кресло, по пути захлопнув на столе ноутбук, на экране которого действительно стояла на паузе какая-то игра. Курт медленно подходит к кровати и присаживается на край напротив Смайта, по-прежнему чувствуя неловкость от всей этой ситуации. Хотя Себастьян, судя по всему, сейчас также не пребывает от неё в диком восторге.
– Ким приболела, поэтому я не пустил её на занятия по теннису... – словно оправдываясь, поясняет тот, настукивая кулаком по ладони.
Хаммел окидывает парня взглядом, вдруг ощущая странный прилив дежа вю. Он вспоминает, как Смайт вальяжно раскинулся в этом кресле, когда Курт впервые пришёл к нему домой, в ту самую ночь. Как сидел перед ним, такой нахальный, самоуверенный, с язвительной ухмылкой на губах и похотливым огоньком в глазах. В пиджаке на голое тело, стаканом коньяка и зажатой между пальцами сигарой. Тот Себастьян действительно произвёл тогда на Курта неизгладимое впечатление. Он притягивал, словно магнит, из поля действия которого казалось невозможным выбраться самостоятельно. Подобно раскалённой лаве он излучал опасность, при этом завораживая и вызывая непреодолимое желание прикоснуться, обжечься. Он привлекал, пробуждал природное желание, которому Хаммел был не в силах сопротивляться, несмотря на то, что ненавидел Смайта на тот момент больше, чем кого-либо.
Себастьян, за которым Курт имеет возможность наблюдать сейчас, разительно отличается от героя воспоминаний. С взлохмаченными волосами, уставший, если не сказать сонный. Непривычно домашний и уютный, до умиления, почти как во время завтрака после их первой ночи. В толстовке, простых домашних штанах и этой... Стоп. Неужели правда? О, пресвятая Барбра. Да, футболке с героями «My little pony».
Курт не успевает сдержать короткий смешок, успевший слететь с его губ, и тут же прикрывает рот ладонью, рассматривая предмет гардероба «Соловья». Тот непонимающе вскидывает брови, а затем, проследив за взглядом Хаммела, резко дергает за молнию на кофте.
– Это... Подарок Ким на прошлое Рождество. Она по ним тащится, – снова оправдывается парень, нахмурившись.
– Конечно. Я так и подумал, – покорно кивает Курт. Он делает глубокий вдох, пытаясь вернуть серьёзное выражение лица, но через несколько секунд молчания приступ смеха накрывает его с новой силой. Смайт тем временем потихоньку начинает закипать, и очень скоро, щёлкая костяшками пальцев, раздражённо выпаливает:
– Что?!
– Всё в порядке. Просто... Кто бы мог подумать, что у такого беспощадного злодея-шантажиста, почти насильника... – говорит Хаммел комично грубым голосом.
– Эй!
А после продолжает таким же наигранно высоким:
– Есть милая маленькая сестра, которая называет его «Себ» и дарит футболки с «My little pony». Знаешь, это ощутимо портит твою репутацию...
И Курт перестаёт себя контролировать. Он хохочет, зажмурившись и запрокинув назад голову, не обращая никакого внимания на Себастьяна, буквально испепеляющего его взглядом и сжавшего кулаки.
– Ты закончил? – интересуется тот, исподлобья наблюдая за истерикой парня.
На что Хаммел отрицательно качает головой:
– О, нет, я только начал... И кто тебе больше нравится, Рэйнбоу Дэш или Эпплджек?
– Может, хватит?
Смайт недовольно закатывает глаза, хотя на его лице также понемногу появляется намёк на улыбку, которую он всеми силами пытается сдержать.
– Эй, ну всё!
Но такая раздражённость Себастьяна ещё больше раззадоривает и веселит Курта.
– Нет, не всё...
– Да заткнись ты уже! – буквально взывает «Соловей» и бьёт Хаммела основанием ладони по колену.
Удар оказывается довольно болезненным, но даже он оказывается не в силах заставить замолчать разрумянившегося парня, по чьим щекам от смеха вот-вот начнут катиться слёзы.
Это длится уже несколько минут. Курт ещё некоторое время продолжает испытывать терпение Смайта, но вскоре, не выдержав, тот подрывается с места, резко толкает Хаммела в грудь и, повалив на кровать, взбирается на него сверху.
– Я сказал хватит! – процеживает Себастьян, предупредительно указывая пальцем на свою «жертву».
Такой поворот событий сначала сбивает Курта с толку, вынудив замолчать и удивлённо уставиться на нависшего над ним Смайта. Но ненадолго. Через пару мгновений парня накрывает новой волной смеха:
– На помощь! На меня напал фанат «маленьких пони»!
«Соловей» смиренно вздыхает, молча наблюдая за хохочущим под ним Хаммелом. Он вдруг ловит себя на мысли, что ещё ни разу в жизни не видел Курта таким счастливым и беззаботным, таким свободным и эмоционально раскованным. Так искренне улыбающегося, с раскрасневшимися щеками и совершенно детским, наивным выражением лица. Себастьян ни разу не замечал, чтобы Курт чувствовал себя так комфортно рядом с ним, будто между ними и не было никаких обязательств, правил, никакой «игры». Должно быть, именно поэтому, из-за этих новых ощущений, Смайт, поддавшись порыву, наклоняется и целует его.
Поцелуй оказывается недолгим, но неожиданно тёплым. Хаммел поначалу начинает отталкивать парня, упираясь ладонями в грудь, мычать что-то ему в губы, но затем постепенно расслабляется. А когда Себастьян отстраняется, голубые глаза напротив смотрят на него не менее удивлённо, будто ожидая объяснения. Изучающим, глубоким взглядом, закрадывающимся в самую душу, из-за чего тому становится несколько не по себе.
– Похоже, это единственный способ заставить тебя заткнуться, – наконец нарушает затянувшееся молчание «Соловей», усмехаясь.
– О, вот тут ты ошиба...
Но Смайт не ошибается, что снова доказывает, притягивая Курта к себе за шею для нового поцелуя. На этот раз чувственного и горячего, подчиняющего, вынуждающего сердце Хаммела с каждой секундой ускорять темп, прикрывая веки и непроизвольно обнимая Себастьяна за талию. Понимая, как, оказывается, он успел по ним соскучиться.
– Эй, Себ, ты не видел шнур от... – вдруг слышится из коридора, после чего дверь открывается и на пороге комнаты появляется Ким.
Девочка, приоткрыв рот, изумлённо таращится на Себастьяна, восседающего на бёдрах Курта, пока тот, мгновенно выпрямившись, точно так же смотрит на сестру. Опустив взгляд обратно на Хаммела, он понимает, что поддержки от него ему ждать не стоит, поскольку парень, в чьих глазах сейчас отражается едва ли не испуг, оказывается растерян ещё больше. Поэтому, решив взять инициативу в свои руки, Смайт устало вытирает якобы взмокший лоб и спокойно поясняет:
– Самый действенный способ первой помощи при спасении утопающего – искусственное дыхание. Второй вариант – непрямой массаж сердца, – на этих словах Себастьян скрещивает свои ладони и начинает со знанием дела надавливать ими на грудную клетку Курта, который по-прежнему находится в близком к шоковому состоянии.
Кимберли ещё какое-то время молча наблюдает за всей этой сценой, затем разворачивается и со словами «я поиграю в приставку» исчезает в коридоре.
– Тебе не кажется, что жизни утопающего больше ничего не угрожает?.. – тихо интересуется Хаммел после небольшой паузы.
На что Себастьян хмыкает и с важным видом хлопает парня по щеке.
– Не надо благодарности. Где тут раздают шоколадные медальки?..
– Стоп, а Ким... – перебивает «Соловья» Курт, указывая на дверь. – Знает о... О тебе?
– Мы десять лет живём с ней под одной крышей. Думаю, она догадывается о моём существовании.
– Я не... – начинает Хаммел, а потом нетерпеливо закатывает глаза. – Ты понял, о чём я.
Смайт пожимает плечами.
– Полагаю, после нашего мастер-класса по оказанию первой помощи её подозрения удвоятся. По крайней мере, сегодня она в эту комнату больше не заглянет. Так на чём мы там остановились?..
– Даже не знаю... – улыбается Курт, притягивая к себе Себастьяна за верёвочки на толстовке.
«Соловей» с готовностью опускается сверху, жадно впиваясь в его рот. Смайт прикусывает и втягивает нижнюю губу Хаммела, тут же вызывая у парня глухой стон, а после проводит языком по кромке зубов и настойчиво проникает внутрь, углубляя поцелуй. Дерзко и требовательно, так, как любит Курт. Он зарывается пальцами в волосы Себастьяна и слегка подаётся вперёд бёдрами, пока тот переключается на шею, заставляя выгибаться в спине и вздрагивать от нахлынувшей волны мурашек. Приятное, обжигающее тепло медленно расходится по всему телу, затрагивая каждую клеточку, скапливаясь внизу живота, и скоро сдерживаться становится невыносимо, что усугубляет каждое новое прикосновение.
– Мы не можем... Делать это, пока твоя сестра дома... – пытается возразить Хаммел, но горячий язык Смайта, скользящий по бледной коже, вызывает у него совсем другие мысли и желания.
– Не можем. Мы просто немного порезвимся, – мычит «Соловей», целуя Курта за ухом.
Пальцы Себастьяна тем временем прокладывают путь от груди до талии, проходятся по спине, то плавно скользя, то до боли сжимая мягкие бока.
– Ох, Бэлла, и сдался тебе этот Джейкоб... – снова еле слышно бубнит парень, вытягивая рубашку из джинсов Курта. – Ведь я же лучше, лучше собаки...
– Похоже, теперь тебя нужно заставить заткнуться? – выдыхает любовник, хватая Смайта за футболку и притягивая к себе ещё ближе.
– Заставь, – томно рычит тот, прикусывая порозовевшую мочку уха. – Только не помни́ Рэйнбоу.
– О, Боже мой...
Руки Себастьяна наконец добираются до бёдер Хаммела. Он вожделенно сминает упругие ягодицы, утыкаясь носом в основание шеи Курта, как вдруг резко останавливается и приподнимает голову.
– Что это?
Не дожидаясь ответа, Смайт просовывает ладонь в задний карман джинсов, достаёт оттуда пачку долларов и, приняв сидячее положение, переводит удивлённый взгляд со своей находки на шатена.
Хаммел замирает на вдохе, неловко поджимая губы. Оказывается, за это время он успевает забыть о первоначальной цели своего визита.
– Детка, ты наконец решил начать платить мне за секс? – ухмыляется «Соловей», обмахиваясь купюрами, словно веером. – Похвально.
– Нет, я... Я же говорил, что верну тебе деньги за камеру. Собственно, для этого я и приехал.
Себастьян опять усмехается.
– Ты это серьёзно?
– Да. Не хочу зависеть от тебя ещё и материально, – спокойно проговаривает Курт, глядя парню в глаза и пытаясь выровнять сбившееся дыхание.
Смайт смотрит на Хаммела не моргая, цепким и холодным взглядом, из чего тот делает вывод, что такое заявление ощутимо его задело. Так долго, что Курту становится неуютно, и он из последних сил борется с желанием отвернуться. Но вскоре Себастьян пожимает плечами и нарушает тишину:
– В таком случае... – «пролистав» банкноты, словно пересчитывая их, «Соловей» хлопает стопкой по раскрытой ладони. – Здесь не хватает.
Хаммел вопросительно выгибает бровь.
– Неужели? И много?
– Штук пять таких пачек.
– Ну и засранец же ты...
– Добро пожаловать в мой мир, – едко улыбается Смайт и, отбросив деньги, снова пытается поцеловать Курта.
Однако когда Себастьян протягивает руку к его лицу, что-то на ней привлекает внимание Хаммела и он уворачивается от губ любовника, поймав его запястье. Затем оттягивает рукав толстовки и смотрит на красные следы собственных зубов на светлой коже. Курт медленно проводит по отметинам большим пальцем и тихо хмыкает:
– Что, сильно я тебя, да?
Смайт чересчур резко забирает руку и спускает рукав обратно.
– До Чака тебе далеко.
– Чака?
– Соседский бульдог. Укусил меня за лодыжку, когда мне было пять.
– Ох, надеюсь, бедное животное не подхватило бешенство?
– Нет, он... – отмахивается Себастьян, после чего его лицо внезапно становится серьёзным, что заставляет и Курта постепенно перестать улыбаться. – Оказывается, он был чем-то болен... Мы сначала не обращали на это внимания, но рана всё никак не хотела заживать. А когда всё же решили съездить в больницу, врачи установили заражение крови.
– Вот чёрт... – только и может выдохнуть Хаммел, внимательно слушая «Соловья».
– Док сказал, если бы мы сразу обратились к нему, этого можно было бы избежать. А так... Только ампутация.
Смайт отворачивается, и громко сглотнув, складывает руки на груди.
– Но, слава Богу, через некоторое время... – его голос вдруг замолкает, в то время как сердце Курта начинает всё быстрее стучать в груди.
– Что через некоторое время?.. – осторожно спрашивает парень, вглядываясь в помрачневшее лицо Себастьяна.
Повернувшись в его сторону, Смайт качает головой и с прискорбным видом произносит:
– ...Я проснулся.
Примерно с полминуты Хаммел неотрывно смотрит в глаза напротив, в которых очень скоро появляются знакомые ехидные искорки, а потом толкает его в грудь и, прорычав, возмущённо выпаливает:
– Пошёл ты знаешь куда!..
– С превеликим удовольствием, – подмигивает Себастьян и обхватывает Курта за бёдра.
Это продолжалось около двух месяцев. Встречи, сопровождающиеся полной конспирацией, звонки, сообщения. Игра, затянувшая обоих с головой, которая однажды просочилась в их жизнь и стала неотъемлемой её частью. Всё происходящее в какой-то момент перестало казаться чем-то диким, безумным, тем, что до недавнего времени сложно было даже представить. Стёрлись границы правильного и запретного, личная жизнь с Блейном и вторая, «подпольная», смешались в один большой клубок с множеством узелков и сплетений, интриг и секретов. Хаммела пленила тайна и опасность, страх быть разоблачённым в любую минуту, ощущение адреналина, струящегося по венам в безумном темпе, когда он находился рядом со Смайтом. Курт уже не чувствовал того, что должен был, что испытывал вначале всей этой истории: ненависть по отношению к Себастьяну, желание вырваться из его власти, снова обрести долгожданную свободу, всё чаще задаваясь вопросом, а был ли он свободен до этого. Был ли счастлив в своём монотонном существовании, однообразных свиданиях с бойфрендом, традиционных посиделках у друзей. Нравилось ли ему мирно плыть по течению, боясь крутых поворотов и подводных камней, волн, накрывающих с головой и уносящих тебя куда-то глубоко, на самое дно.
Хаммел не хотел признавать, но он стал привязываться к Смайту. Стал ждать встреч, которые раньше мечтал отсрочить хотя бы ненадолго, первым звонить и предлагать время, сообщая о выдавшейся паре свободных часов, первым целовать. Курт не знал, было ли это своеобразным стокгольмским синдромом или чем-либо ещё в этом роде, он просто шёл на поводу у своих инстинктов и рефлексов, перестав их контролировать. Он забыл, по чьим объятиям и прикосновениям ему следовало бы скучать, с кем ему должно было быть комфортно, чья улыбка должна была заставлять трепетать его сердце, а влажные губы на коже вызывать эйфорическое головокружение. Курт старался не думать об этом, наивно полагая, что такое поведение поможет ему сбежать от чувства вины, то и дело наступающее на пятки.
Он стал бояться. Когда, просыпаясь ночью и слепо обнимая чужую широкую спину, едва не произносил имя, застывшее на губах, лишь позже вспоминая, что находится рядом с другим человеком. Тем, который всеми силами старался сделать его счастливым, но к кому Хаммел уже не испытывал прежних чувств. Когда с горечью стирал пошлые и забавные сообщения Себастьяна, чтобы Блейн ненароком не обнаружил их в телефоне. Когда утром первым делом видел перед глазами лицо Смайта и непозволительно долго думал о нём, засыпая. Пока наблюдал за тем, как он спит, обхватив руками подушку и закинув ногу на бедро Курта, или же отвернувшись к окну, когда одеяло от случайного движения обнажало ямочки на пояснице. Это пугало, вызывало страх перед своими собственными мыслями и эмоциями, а вместе с тем невероятный, незнакомый ранее кайф, едва ли не мазохистское удовольствие.
С Рейчел они к этой теме возвращались нечасто, чему парень был несказанно благодарен. Девушка лишь изредка позволяла себе бросить осуждающий взгляд в сторону улыбающегося Хаммела, который читал новую смс-ку от Себастьяна, или молча кивать в присутствии Блейна, когда Курт говорил ему, что они с ней собрались весь вечер репетировать номера для прослушивания. Рейчел было ужасно стыдно, мерзко и неудобно за своё поведение перед Андерсоном, она понимала, что поступает с ним некрасиво и неправильно, но в очередной раз подвести Курта не могла. В особенности учитывая, что он доверился ей единственной, из-за чего девушка чувствовала ещё большую ответственность и определённое обязательство. Она дала слово, что никому не проговорится, и собралась сдержать его, чего бы ей это ни стоило.
С прозвеневшим звонком с последнего урока Курт направляется вниз по коридору, отвечая на очередное сообщение, как вдруг вздрагивает от опустившейся на его плечо руки.
– Не так быстро, мистер! – восклицает Рейчел, слегка оттягивая друга назад и начиная привычно тараторить. – Спешу сообщить тебе пренеприятнейшее известие. Финн рассказал парням в раздевалке, что ему удалось уговорить меня пойти сегодня с ним на боевик, который выходит в кинотеатрах. Как ты уже догадался, данную новость слышал и Блейн, так что твоё алиби в лице нашего рейда по магазинам отменяется, – затем делает небольшую паузу, чтобы отдышаться, и трясёт перед его носом указательным пальцем. – А я ведь тебя предупреждала, что эта уловка когда-нибудь даст осечку. Я не могу всё время быть твоим прикрытием, пойми ты наконец.
Хаммел ненадолго замедляет шаг и растерянно смотрит на Берри, а через несколько секунд раздумий интересуется:
– Мерседес?..
– Идёт на тот же сеанс с Сэмом.
– Тина?..
– Тина? – искренне усмехается Рейчел, качая головой. – Когда ты в последний раз проводил время с Тиной?
Шатен разочарованно вздыхает, после чего девушка прижимается к другу ближе и заговорщицки произносит:
– Слушай, Курт. Я, конечно, обещала не лезть во всю эту ситуацию... Но мой тебе совет: включи хоть ненадолго примерного бойфренда, побудь сегодня с Блейном. Тем более раз твоя отмазка попала под угрозу... Понимаешь, сама судьба тебе об этом намекает, – девушка бросает беглый взгляд за плечо Хаммела и снова поворачивается к нему, начав тараторить ещё быстрее: – В общем, я надеюсь, ты примешь правильное решение. Ну, а мне пора бежать. Потому что три, два, один...
– Эй, Курт! – слышится вдруг за спиной знакомый голос, когда девушка оставляет на щеке парня лёгкий поцелуй и, свернув за угол, стремительно ускоряет темп.
Хаммел медленно оборачивается и встречается глазами с Блейном, остановившимся в нескольких метрах и вопросительно раскинувшим руки.
– Не хочешь меня подождать?
Когда тот подходит ближе и начинает идти с ним вровень к выходу из школы, Курт виновато улыбается и отмахивается:
– Извини, заговорился с Рейчел...
– Я слышал, они сегодня с Финном идут в кино... Значит, ваш сеанс шоппинг-терапии отменяется?
– Выходит, что да...
– Так может, мы бы тоже сходили сегодня куда-нибудь? Как ты на это смотришь? – воодушевлённо спрашивает Андерсон, открывая перед бойфрендом дверь и сворачивая в сторону парковки.
– Ох, боюсь, не получится... – Курт пожимает плечами и показывает на свой сотовый. – Только что звонил отец, Эван заболел и не вышел на работу, поэтому он попросил меня помочь ему в мастерской... Извини.
Блейн молчит какое-то время, постепенно замедляя шаг, после чего и вовсе замирает на месте:
– Ты меня избегаешь?
Пройдя ещё несколько метров по направлению к своей машине, Хаммел тоже останавливается и, немного замешкавшись, поворачивается к брюнету.
– Что? Нет, конечно. Просто возникли непредвиденные обстоятельства...
– Совершенно случайно.
– Да, – кивает Курт и складывает руки на груди. – Ты сомневаешься в этом?
– Хотелось бы мне не сомневаться, – еле слышно произносит Блейн и не спеша подходит к бойфренду.
Несколько секунд он молча смотрит шатену в глаза, в надежде увидеть в них искренность или сожаление, которые могли бы его убедить, заставить поверить в то, что парень элементарно не вешает ему лапшу на уши. Но вопросов в его голове за эти недели скопилось так много, что вскоре Андерсон не выдерживает и всё-таки решает узнать:
– Что происходит, Курт? – вопрос звучит так тихо и осторожно, что по спине у Хаммела пробегает неприятный холодок.
– В каком смысле?
– Я о тебе. Что с тобой происходит? Ты... Стал сам не свой, я тебя буквально не узнаю. Ты стал постепенно отдаляться от меня, придумывать разнообразные отговорки, когда я предлагаю в кои-то веке провести вместе вечер. При этом у тебя находится время для репетиций с Рейчел и обсуждения своих планов по поводу Нью-Йорка. Если, конечно, это действительно так.
– Это так... – перебивает Блейна Хаммел, но тот не обращает на него внимания.
– А не так давно ты сказал, что ненавидишь меня, – совсем недоумённо усмехается парень, потирая шею. – В момент, когда мы были... В самый разгар...
– Ты имеешь в виду, когда мы трахались, – говорит шатен чуть громче, чем планировал. Это на какое-то мгновение смущает и его самого, но после парень смотрит на Андерсона с таким непроницаемым выражением лица, словно не сказал ничего для него несвойственного.
Брюнет вновь ненадолго замолкает, в полнейшем изумлении наблюдая за Хаммелом, а затем выдыхает так же тихо и, как кажется его бойфренду, разочарованно:
– Ты изменился, Курт.
– Люди меняются, Блейн, – по-прежнему спокойно констатирует тот, отводя взгляд в сторону. – Никто не стоит на месте.
– Но не так резко, – возражает Андерсон. Он уверенно протягивает руку к щеке Курта и, снова повернув к себе, заставляет посмотреть ему в глаза, после чего подходит ещё ближе и продолжает шепотом: – Эй. Послушай меня, пожалуйста. Я всего лишь хочу узнать, что с тобой происходит и по какой причине. А ещё есть ли в этом моя вина и как я могу это исправить. Разве я многого прошу? Просто знать, почему наши отношения так изменились, что пошло не так. Потому что... – Блейн устало качает головой, всё ещё не убирая своей руки от лица Хаммела. – Чёрт, я боюсь, Курт. Боюсь потерять тебя, поскольку мне начинает казаться, что это может случиться в любую минуту.
Шатен продолжает стоять, не шелохнувшись, напротив Андерсона, не представляя, что ему предпринять в данной ситуации, пока внутренний голос начинает раздачу советов.
Давай же, Курт. Наконец настал подходящий момент, чтобы расставить всё на свои места, перестать мучить и себя, и Блейна. Одна фраза, и всё кончено. Одно короткое признание, и на этой истории можно будет смело ставить крест. Просто скажи, что вы больше не можете быть вместе, что у тебя появился другой. Парень, с которым у тебя нет будущего, от кого ты не знаешь, чего ожидать, кто может послать тебя на все четыре стороны, когда ты ему надоешь, даже не моргнув глазом. Вперёд, вытри ноги о человека, всё это время находящегося рядом и желающего для тебя всего наилучшего. Дарящего свою поддержку и внимание, так отчаянно мечтающего о вашем совместном счастье. Разбей ему сердце и станцуй джигу-дрыгу на осколках, причини ему боль и заставь пережить то, чего никогда бы не пожелал самому себе. Ты ведь уверен, что после этого всем станет легче, что тебя не съест заживо чувство вины и ты никогда не пожалеешь о своём поступке, не захочешь вернуть всё обратно. Уверен ведь? Тогда действуй, чёрт бы тебя побрал. Чего ждёшь.
Но вместо этого Курт заглядывает в некогда родные каре-зелёные глаза, глядящие с такой искренней надеждой и опасением, что в груди начинает болезненно щемить, пока сухой ком сдавливает горло. Нет, он не может так с ним поступить. По крайней мере, сейчас. Когда он абсолютно ни в чём не уверен, когда не представляет, что ему готовит завтрашний день, когда на горизонте только тщательный процесс самоанализа и взвешивания всех «за» и «против». Хаммел не позволит себе распрощаться с прошлой жизнью без убеждённости, что цель оправдает средства и во всём происходящем есть хоть какой-то смысл.
– Ты ни в чём не виноват, – сипло произносит Курт после минуты молчания и заключает руку Блейна в свои. – Это всё я. Вёл себя, как последний идиот. А всё это грядущее прослушивание. Скоро ведь должна решиться моя судьба... Отсюда и нервы, волнение... Наверное, я и правда стал чересчур раздражённым, отстранённым, потерявшим ко всему остальному интерес. Грубить начал без причины... Самому мерзко, – затем опускает взгляд и смотрит на сомкнутые ладони, перебирая пальцы бойфренда. – Прости.
Андерсон ещё несколько секунд не спешит нарушать тишину, погрузившись в свои размышления и, по-видимому, анализируя услышанное, после чего приподнимает голову Курта за подбородок и легко касается его губ своими.
– Спасибо, – горячее дыхание приятно щекочет бледную кожу, и неприятный ком в горле постепенно отступает.
Неуверенная улыбка на лице Блейна неожиданно заставляет сердце Хаммела ликовать, ощущая своего рода искупление за все непростительные грехи, которые он успел совершить за столь короткий период времени. Так же нерешительно улыбнувшись, шатен тихо усмехается и проводит по лбу рукой.
– А насчёт той ночи... Я ведь говорил уже, что это был, так сказать, эксперимент. Что-то вроде ролевой игры. Неудачная попытка разнообразить нашу интимную жизнь. Хотя ты прав, нужно было предупредить.
– Всё в порядке, – отмахивается Андерсон, окончательно «оттаяв». – Но в следующий раз действительно лучше предупреждай. Не хочу получить сердечный приступ, когда мой бойфренд во время секса неожиданно заматерится на немецком.
– Договорились, – кивает Курт и, достав ключи, подходит к автомобилю. Затем останавливается и сомнением оглядывается на Блейна. – А по поводу сегодняшнего вечера... Знаешь, думаю, отец и без меня прекрасно справится. У меня есть серьёзные подозрения, что мои вокальные партии из мюзиклов не особо помогают ему менять масло.
Брюнет громко смеётся, сокращая возникшее между ними расстояние. В его глазах отражается благодарность, и это снова обволакивает теплом сердце Хаммела, сбрасывая надоедливый камень с души, который так долго не позволял ему вздохнуть полной грудью. И именно из-за этого ощущения новообретённой лёгкости Курт обнимает Блейна за плечи и, уткнувшись носом ему в шею, глубоко вздыхает. Не подозревая, что в данный момент с противоположного конца парковки за ними наблюдают.
Курта начинает настораживать уже то, что Смайт довольно долго не открывает дверь. А когда это, наконец, происходит как минимум после пятого звонка, увиденная картина вызывает ещё большее недоумение. В наполовину расстёгнутой рубашке и бутылкой золотистой жидкости в руке, он опирается на косяк и окидывает гостя мутным взглядом:
– Снова без предупреждения? Это становится дурной привычкой, Хаммел.
Впустив Курта в дом, Себастьян лениво направляется в сторону гостиной, по пути отпивая из горлышка.
– Я звонил два раза. Может, тебе стоило бы хоть иногда поглядывать на телефон?
– Запомню на будущее, – «Соловей» поднимает вверх большой палец и падает на диван, закидывая ноги на подлокотник. Так неуклюже, что несколько капель виски проливаются на тёмный паркет. Но Смайта это, похоже, не особо волнует.
Курт тем временем останавливается в дверном проёме и сомнительно смотрит на парня, разглядывающего собственную люстру.
– Нет настроения?
Себастьян громко хмыкает:
– Только у покойника не может быть настроения, детка. У меня же оно просто дерьмовое.
– Есть причины? – спрашивает Хаммел, однако никакой реакции от «Соловья» не следует. Он так и продолжает лежать на диване, запрокинув голову, будто и не слышал никакого вопроса. – И ничто не способно это исправить?
Вульгарно расставив ноги, Смайт указывает на свой пах и похотливо вскидывает брови.
– О, как романтично, – закатывает глаза Курт.
– Можешь обмазать его взбитыми сливками и усыпать лепестками роз, – фыркает в ответ Себастьян. Примерно с полминуты он молча наблюдает за Куртом, постукивая пальцами по бутылке, а затем отчуждённо, словно между делом, произносит: – Так вот, чего тебе не хватает, Хаммел? Романтики? – последнее слово Смайт произносит особенно чётко, буквально процеживает, пробует его на вкус, как неизведанное ранее блюдо или напиток. И вкус этот, судя по всему, оказывается ему не по душе.
Курт удивлённо смотрит на Себастьяна, пытаясь понять, к чему тот клонит. Он замечает в его словах провокацию, хотя пока смутно представляет, по какой причине. Но всё же с таким же вызовом складывает руки на груди и пожимает плечами:
– Не исключено.
Между парнями снова наступает молчаливая пауза. «Соловей» исподлобья вглядывается в лицо Хаммела, изредка прерываясь на глоток виски и явно о чём-то тщательно размышляя, а Курт так и стоит в дверном проёме, облокотившись на раму и разглядывая свои ботинки. Это продолжается ещё около минуты, что начинает действовать гостю на нервы, но в какой-то момент Смайт резко садится на диване и, откинувшись на спинку, произносит с заметным недовольством:
– Ладно, Уолтер. Хочешь романтики – будет тебе романтика.
– Что ты имеешь в виду?
– Я приглашаю тебя на свидание.
– Что?.. – резко выпаливает Курт, неприлично громко усмехнувшись и комично вытаращив глаза.
Себастьян вновь раздражённо хмыкает:
– Мне оформить приглашение в письменном виде и отправить голубем?..
– Подожди, я просто... Не совсем понимаю... Ты зовёшь меня на свидание? – Курт наконец начинает осознавать то, что только что произошло, из-за чего его губы растягиваются в нелепой ухмылке.
– Эврика, Хаммел! Не прошло и полгода, – награждает его «Соловей» аплодисментами.
Курт по-прежнему не может поверить в услышанное, тихо посмеиваясь, однако уже ощущает невероятное злорадное удовольствие от того, что ситуация так выводит из себя Смайта. Поэтому не упускает возможности ещё раз стать свидетелем его недовольной мины и протягивает, смакуя каждым словом:
– Значит, Себастьян Смайт назначает мне свидание.
– Ты, блять, издеваешься, да? – нахмурившись, не выдерживает тот, что заставляет Хаммела хохотать в голос. – Я ведь могу и передумать.
– Я ведь могу и согласиться.
– Идёт.
Парни какое-то время неотрывно смотрят друг на друга с совершенно противоположным выражением лица, после чего Курт, не в силах перестать веселиться из-за всего происходящего, еле слышно произносит:
– Значит, свидание.
– Я в тебя сейчас чем-то запущу.
– Молчу, молчу...
Себастьян заваливается обратно на диван, подложив руку под голову, отпивает из бутылки и вновь, будто между прочим спрашивает:
– Так как насчёт минета?
– Минет перед первым свиданием? – с притворным возмущением восклицает Хаммел и осуждающе прицокивает языком. – Как сказала бы Кимберли, где ваши манеры, молодой человек?
Автор: Gru.Sha
Бета: Богиня лени
Рейтинг: R/NC-17
Пейринг: Куртбастьян
Размер: Миди (?)
Жанр: Angst, Hurt/Comfort
Статус: В процессе
Дисклеймер: Все персонажи и права на них принадлежат Райану Мёрфи
Саммари: Никогда не пейте коктейли, в содержании которых не уверены. Последствия могут оказаться малоприятными. На первый взгляд...
Размещение: С разрешения
Главы 1-4
Глава 5
Глава 6
Глава 6
Курт паркуется на площадке у знакомого дома, дорогу к которому за последние многочисленные визиты успел выучить, как свои пять пальцев. Он вытаскивает ключ из замка зажигания и проверяет наличие в кармане джинсов пачки долларов, собранных им почти за год – из карманных расходов и «премий», которые отец выдавал ему за помощь в мастерской. После чего толкает дверцу и выходит из машины.
Оказавшись на пороге с поднесённым к звонку указательным пальцем, Курт понимает, что впервые приехал к Себастьяну по собственной воле, хотя желания видеть его у Хаммела нет. Он всё ещё зол на Смайта. Его никак не оставляют в покое слова «Соловья», сказанные им накануне. Курт прекрасно знает о настоящем положении вещей и о правилах игры, но не собирается так просто с ними мириться. К тому же, желание вернуть долг перекрывает все его личные чувства. Он и так находится во власти парня и поэтому не хочет зависеть от него ещё и материально.
Наконец нажав на кнопку, Хаммел глубоко вздыхает и надевает на лицо выражение крайней сосредоточенности пополам с безразличностью. Он ожидает, что сейчас дверь откроется, и он увидит перед собой привычно ухмыляющуюся физиономию Себастьяна, который обязательно съязвит что-то на тот счёт, что Курт приехал к нему без «вызова». Но когда в глубине дома слышатся торопливые шаги, а после – щелчок замка, на уровне глаз Хаммела никого не оказывается. Он медленно опускает голову и встречается взглядом с девочкой лет десяти, в домашнем халате, тёплых плюшевых тапках и длинной русой косой, перекинутой через плечо. В руке незнакомки зажата чашка с дымящимся какао. Девочка с интересом оглядывает Курта, затем приветливо улыбается и произносит невероятно приятным звонким голосом:
– Привет. Ты, должно быть, к Себастьяну?
Хаммел продолжает стоять на пороге, на мгновение потеряв дар речи и растерявшись от такой неожиданной встречи. Он всматривается в большие глаза цвета морской волны, пока девочка вопросительно не поднимает брови, поторапливая гостя с ответом.
– Да, я... К Себастьяну... – наконец кивает Курт, почему-то чувствуя себя невероятно неловко в этой ситуации. И начиная ругать себя за то, что предварительно не позвонил Смайту.
– Себ, к тебе пришли, – кричит через плечо собеседница, после чего поворачивается обратно к гостю и протягивает ему руку. – Я Кимберли.
– Курт, – кивает Хаммел, отвечая на жест. Ладонь девочки из-за чашки оказывается такой тёплой, что парень не отпускает её чуть дольше позволенного.
– Очень приятно, Курт. Он сейчас спустится. Наверное, опять в свои сетевые войнушки играет, – хмыкает новая знакомая, отпивая какао. – Рубится в них каждую свободную минуту. А ты однокурсник Себастьяна, один из «Соловьёв»? Я тебя раньше не видела. Знаешь, я со многими из них знакома: Вэс, Дэвид, Ник... Они пару раз приходили к нам. Славные ребята. Дэвид даже научил меня делать колесо.
– Нет, я... – начинает Хаммел, не представляя, как ему лучше представиться. Но к счастью он и не успевает этого сделать, поскольку в следующее мгновение за спиной девочки появляется Смайт и бросает на Курта полный удивления взгляд.
– Что ты здесь делаешь? – Себастьян старается звучать непринуждённо, хотя лёгкая растерянность Курта отражается на его лице, словно в зеркале. А сведённые на переносице брови говорят о том, что он не особо рад этому визиту.
– Я просто... – неуклюже бубнит Хаммел, замечая невероятную схожесть этих двоих. В особенности, когда Кимберли поднимает глаза на брата и хмурится, уперев свободную руку в бок.
– Тебя что, не учили правилам приличия, молодой человек? – возмущается девочка, сердито взирая на Смайта снизу вверх. – Как можно встречать гостей подобным вопросом? Лучше бы пригласил Курта в дом и предложил чаю.
– Так вы уже успели познакомиться? – усмехается Себастьян, игриво дёргая сестру за косичку. Та в свою очередь недовольно толкает его бедром, поправляя волосы.
Курт молча наблюдает за этой забавной сценой между ними, не замечая, как губы растягиваются в улыбке. Ведь он и не догадывался о существовании маленькой версии Смайта.
– Что ж, Ким, дальше я со своим гостем сам справлюсь, – хлопает её по плечу парень, намекая, чтобы она оставила их наедине. – А ты лучше иди, сделай полоскание. Только без халтуры, поняла?
– Сэр, да, сэр... – пародийно отдаёт честь Себастьяну девочка и, резко развернувшись, уходит.
«Соловей» провожает сестру взглядом, затем молча смотрит на Хаммела, вопросительно приподняв одну бровь и будто до сих пор размышляя, стоит ли пускать его в дом. А после нескольких секунд сомнений кивает в сторону лестницы, указывая следовать за ним.
Оказавшись в комнате, Себастьян опускается в кресло, по пути захлопнув на столе ноутбук, на экране которого действительно стояла на паузе какая-то игра. Курт медленно подходит к кровати и присаживается на край напротив Смайта, по-прежнему чувствуя неловкость от всей этой ситуации. Хотя Себастьян, судя по всему, сейчас также не пребывает от неё в диком восторге.
– Ким приболела, поэтому я не пустил её на занятия по теннису... – словно оправдываясь, поясняет тот, настукивая кулаком по ладони.
Хаммел окидывает парня взглядом, вдруг ощущая странный прилив дежа вю. Он вспоминает, как Смайт вальяжно раскинулся в этом кресле, когда Курт впервые пришёл к нему домой, в ту самую ночь. Как сидел перед ним, такой нахальный, самоуверенный, с язвительной ухмылкой на губах и похотливым огоньком в глазах. В пиджаке на голое тело, стаканом коньяка и зажатой между пальцами сигарой. Тот Себастьян действительно произвёл тогда на Курта неизгладимое впечатление. Он притягивал, словно магнит, из поля действия которого казалось невозможным выбраться самостоятельно. Подобно раскалённой лаве он излучал опасность, при этом завораживая и вызывая непреодолимое желание прикоснуться, обжечься. Он привлекал, пробуждал природное желание, которому Хаммел был не в силах сопротивляться, несмотря на то, что ненавидел Смайта на тот момент больше, чем кого-либо.
Себастьян, за которым Курт имеет возможность наблюдать сейчас, разительно отличается от героя воспоминаний. С взлохмаченными волосами, уставший, если не сказать сонный. Непривычно домашний и уютный, до умиления, почти как во время завтрака после их первой ночи. В толстовке, простых домашних штанах и этой... Стоп. Неужели правда? О, пресвятая Барбра. Да, футболке с героями «My little pony».
Курт не успевает сдержать короткий смешок, успевший слететь с его губ, и тут же прикрывает рот ладонью, рассматривая предмет гардероба «Соловья». Тот непонимающе вскидывает брови, а затем, проследив за взглядом Хаммела, резко дергает за молнию на кофте.
– Это... Подарок Ким на прошлое Рождество. Она по ним тащится, – снова оправдывается парень, нахмурившись.
– Конечно. Я так и подумал, – покорно кивает Курт. Он делает глубокий вдох, пытаясь вернуть серьёзное выражение лица, но через несколько секунд молчания приступ смеха накрывает его с новой силой. Смайт тем временем потихоньку начинает закипать, и очень скоро, щёлкая костяшками пальцев, раздражённо выпаливает:
– Что?!
– Всё в порядке. Просто... Кто бы мог подумать, что у такого беспощадного злодея-шантажиста, почти насильника... – говорит Хаммел комично грубым голосом.
– Эй!
А после продолжает таким же наигранно высоким:
– Есть милая маленькая сестра, которая называет его «Себ» и дарит футболки с «My little pony». Знаешь, это ощутимо портит твою репутацию...
И Курт перестаёт себя контролировать. Он хохочет, зажмурившись и запрокинув назад голову, не обращая никакого внимания на Себастьяна, буквально испепеляющего его взглядом и сжавшего кулаки.
– Ты закончил? – интересуется тот, исподлобья наблюдая за истерикой парня.
На что Хаммел отрицательно качает головой:
– О, нет, я только начал... И кто тебе больше нравится, Рэйнбоу Дэш или Эпплджек?
– Может, хватит?
Смайт недовольно закатывает глаза, хотя на его лице также понемногу появляется намёк на улыбку, которую он всеми силами пытается сдержать.
– Эй, ну всё!
Но такая раздражённость Себастьяна ещё больше раззадоривает и веселит Курта.
– Нет, не всё...
– Да заткнись ты уже! – буквально взывает «Соловей» и бьёт Хаммела основанием ладони по колену.
Удар оказывается довольно болезненным, но даже он оказывается не в силах заставить замолчать разрумянившегося парня, по чьим щекам от смеха вот-вот начнут катиться слёзы.
Это длится уже несколько минут. Курт ещё некоторое время продолжает испытывать терпение Смайта, но вскоре, не выдержав, тот подрывается с места, резко толкает Хаммела в грудь и, повалив на кровать, взбирается на него сверху.
– Я сказал хватит! – процеживает Себастьян, предупредительно указывая пальцем на свою «жертву».
Такой поворот событий сначала сбивает Курта с толку, вынудив замолчать и удивлённо уставиться на нависшего над ним Смайта. Но ненадолго. Через пару мгновений парня накрывает новой волной смеха:
– На помощь! На меня напал фанат «маленьких пони»!
«Соловей» смиренно вздыхает, молча наблюдая за хохочущим под ним Хаммелом. Он вдруг ловит себя на мысли, что ещё ни разу в жизни не видел Курта таким счастливым и беззаботным, таким свободным и эмоционально раскованным. Так искренне улыбающегося, с раскрасневшимися щеками и совершенно детским, наивным выражением лица. Себастьян ни разу не замечал, чтобы Курт чувствовал себя так комфортно рядом с ним, будто между ними и не было никаких обязательств, правил, никакой «игры». Должно быть, именно поэтому, из-за этих новых ощущений, Смайт, поддавшись порыву, наклоняется и целует его.
Поцелуй оказывается недолгим, но неожиданно тёплым. Хаммел поначалу начинает отталкивать парня, упираясь ладонями в грудь, мычать что-то ему в губы, но затем постепенно расслабляется. А когда Себастьян отстраняется, голубые глаза напротив смотрят на него не менее удивлённо, будто ожидая объяснения. Изучающим, глубоким взглядом, закрадывающимся в самую душу, из-за чего тому становится несколько не по себе.
– Похоже, это единственный способ заставить тебя заткнуться, – наконец нарушает затянувшееся молчание «Соловей», усмехаясь.
– О, вот тут ты ошиба...
Но Смайт не ошибается, что снова доказывает, притягивая Курта к себе за шею для нового поцелуя. На этот раз чувственного и горячего, подчиняющего, вынуждающего сердце Хаммела с каждой секундой ускорять темп, прикрывая веки и непроизвольно обнимая Себастьяна за талию. Понимая, как, оказывается, он успел по ним соскучиться.
– Эй, Себ, ты не видел шнур от... – вдруг слышится из коридора, после чего дверь открывается и на пороге комнаты появляется Ким.
Девочка, приоткрыв рот, изумлённо таращится на Себастьяна, восседающего на бёдрах Курта, пока тот, мгновенно выпрямившись, точно так же смотрит на сестру. Опустив взгляд обратно на Хаммела, он понимает, что поддержки от него ему ждать не стоит, поскольку парень, в чьих глазах сейчас отражается едва ли не испуг, оказывается растерян ещё больше. Поэтому, решив взять инициативу в свои руки, Смайт устало вытирает якобы взмокший лоб и спокойно поясняет:
– Самый действенный способ первой помощи при спасении утопающего – искусственное дыхание. Второй вариант – непрямой массаж сердца, – на этих словах Себастьян скрещивает свои ладони и начинает со знанием дела надавливать ими на грудную клетку Курта, который по-прежнему находится в близком к шоковому состоянии.
Кимберли ещё какое-то время молча наблюдает за всей этой сценой, затем разворачивается и со словами «я поиграю в приставку» исчезает в коридоре.
– Тебе не кажется, что жизни утопающего больше ничего не угрожает?.. – тихо интересуется Хаммел после небольшой паузы.
На что Себастьян хмыкает и с важным видом хлопает парня по щеке.
– Не надо благодарности. Где тут раздают шоколадные медальки?..
– Стоп, а Ким... – перебивает «Соловья» Курт, указывая на дверь. – Знает о... О тебе?
– Мы десять лет живём с ней под одной крышей. Думаю, она догадывается о моём существовании.
– Я не... – начинает Хаммел, а потом нетерпеливо закатывает глаза. – Ты понял, о чём я.
Смайт пожимает плечами.
– Полагаю, после нашего мастер-класса по оказанию первой помощи её подозрения удвоятся. По крайней мере, сегодня она в эту комнату больше не заглянет. Так на чём мы там остановились?..
– Даже не знаю... – улыбается Курт, притягивая к себе Себастьяна за верёвочки на толстовке.
«Соловей» с готовностью опускается сверху, жадно впиваясь в его рот. Смайт прикусывает и втягивает нижнюю губу Хаммела, тут же вызывая у парня глухой стон, а после проводит языком по кромке зубов и настойчиво проникает внутрь, углубляя поцелуй. Дерзко и требовательно, так, как любит Курт. Он зарывается пальцами в волосы Себастьяна и слегка подаётся вперёд бёдрами, пока тот переключается на шею, заставляя выгибаться в спине и вздрагивать от нахлынувшей волны мурашек. Приятное, обжигающее тепло медленно расходится по всему телу, затрагивая каждую клеточку, скапливаясь внизу живота, и скоро сдерживаться становится невыносимо, что усугубляет каждое новое прикосновение.
– Мы не можем... Делать это, пока твоя сестра дома... – пытается возразить Хаммел, но горячий язык Смайта, скользящий по бледной коже, вызывает у него совсем другие мысли и желания.
– Не можем. Мы просто немного порезвимся, – мычит «Соловей», целуя Курта за ухом.
Пальцы Себастьяна тем временем прокладывают путь от груди до талии, проходятся по спине, то плавно скользя, то до боли сжимая мягкие бока.
– Ох, Бэлла, и сдался тебе этот Джейкоб... – снова еле слышно бубнит парень, вытягивая рубашку из джинсов Курта. – Ведь я же лучше, лучше собаки...
– Похоже, теперь тебя нужно заставить заткнуться? – выдыхает любовник, хватая Смайта за футболку и притягивая к себе ещё ближе.
– Заставь, – томно рычит тот, прикусывая порозовевшую мочку уха. – Только не помни́ Рэйнбоу.
– О, Боже мой...
Руки Себастьяна наконец добираются до бёдер Хаммела. Он вожделенно сминает упругие ягодицы, утыкаясь носом в основание шеи Курта, как вдруг резко останавливается и приподнимает голову.
– Что это?
Не дожидаясь ответа, Смайт просовывает ладонь в задний карман джинсов, достаёт оттуда пачку долларов и, приняв сидячее положение, переводит удивлённый взгляд со своей находки на шатена.
Хаммел замирает на вдохе, неловко поджимая губы. Оказывается, за это время он успевает забыть о первоначальной цели своего визита.
– Детка, ты наконец решил начать платить мне за секс? – ухмыляется «Соловей», обмахиваясь купюрами, словно веером. – Похвально.
– Нет, я... Я же говорил, что верну тебе деньги за камеру. Собственно, для этого я и приехал.
Себастьян опять усмехается.
– Ты это серьёзно?
– Да. Не хочу зависеть от тебя ещё и материально, – спокойно проговаривает Курт, глядя парню в глаза и пытаясь выровнять сбившееся дыхание.
Смайт смотрит на Хаммела не моргая, цепким и холодным взглядом, из чего тот делает вывод, что такое заявление ощутимо его задело. Так долго, что Курту становится неуютно, и он из последних сил борется с желанием отвернуться. Но вскоре Себастьян пожимает плечами и нарушает тишину:
– В таком случае... – «пролистав» банкноты, словно пересчитывая их, «Соловей» хлопает стопкой по раскрытой ладони. – Здесь не хватает.
Хаммел вопросительно выгибает бровь.
– Неужели? И много?
– Штук пять таких пачек.
– Ну и засранец же ты...
– Добро пожаловать в мой мир, – едко улыбается Смайт и, отбросив деньги, снова пытается поцеловать Курта.
Однако когда Себастьян протягивает руку к его лицу, что-то на ней привлекает внимание Хаммела и он уворачивается от губ любовника, поймав его запястье. Затем оттягивает рукав толстовки и смотрит на красные следы собственных зубов на светлой коже. Курт медленно проводит по отметинам большим пальцем и тихо хмыкает:
– Что, сильно я тебя, да?
Смайт чересчур резко забирает руку и спускает рукав обратно.
– До Чака тебе далеко.
– Чака?
– Соседский бульдог. Укусил меня за лодыжку, когда мне было пять.
– Ох, надеюсь, бедное животное не подхватило бешенство?
– Нет, он... – отмахивается Себастьян, после чего его лицо внезапно становится серьёзным, что заставляет и Курта постепенно перестать улыбаться. – Оказывается, он был чем-то болен... Мы сначала не обращали на это внимания, но рана всё никак не хотела заживать. А когда всё же решили съездить в больницу, врачи установили заражение крови.
– Вот чёрт... – только и может выдохнуть Хаммел, внимательно слушая «Соловья».
– Док сказал, если бы мы сразу обратились к нему, этого можно было бы избежать. А так... Только ампутация.
Смайт отворачивается, и громко сглотнув, складывает руки на груди.
– Но, слава Богу, через некоторое время... – его голос вдруг замолкает, в то время как сердце Курта начинает всё быстрее стучать в груди.
– Что через некоторое время?.. – осторожно спрашивает парень, вглядываясь в помрачневшее лицо Себастьяна.
Повернувшись в его сторону, Смайт качает головой и с прискорбным видом произносит:
– ...Я проснулся.
Примерно с полминуты Хаммел неотрывно смотрит в глаза напротив, в которых очень скоро появляются знакомые ехидные искорки, а потом толкает его в грудь и, прорычав, возмущённо выпаливает:
– Пошёл ты знаешь куда!..
– С превеликим удовольствием, – подмигивает Себастьян и обхватывает Курта за бёдра.
***
Это продолжалось около двух месяцев. Встречи, сопровождающиеся полной конспирацией, звонки, сообщения. Игра, затянувшая обоих с головой, которая однажды просочилась в их жизнь и стала неотъемлемой её частью. Всё происходящее в какой-то момент перестало казаться чем-то диким, безумным, тем, что до недавнего времени сложно было даже представить. Стёрлись границы правильного и запретного, личная жизнь с Блейном и вторая, «подпольная», смешались в один большой клубок с множеством узелков и сплетений, интриг и секретов. Хаммела пленила тайна и опасность, страх быть разоблачённым в любую минуту, ощущение адреналина, струящегося по венам в безумном темпе, когда он находился рядом со Смайтом. Курт уже не чувствовал того, что должен был, что испытывал вначале всей этой истории: ненависть по отношению к Себастьяну, желание вырваться из его власти, снова обрести долгожданную свободу, всё чаще задаваясь вопросом, а был ли он свободен до этого. Был ли счастлив в своём монотонном существовании, однообразных свиданиях с бойфрендом, традиционных посиделках у друзей. Нравилось ли ему мирно плыть по течению, боясь крутых поворотов и подводных камней, волн, накрывающих с головой и уносящих тебя куда-то глубоко, на самое дно.
Хаммел не хотел признавать, но он стал привязываться к Смайту. Стал ждать встреч, которые раньше мечтал отсрочить хотя бы ненадолго, первым звонить и предлагать время, сообщая о выдавшейся паре свободных часов, первым целовать. Курт не знал, было ли это своеобразным стокгольмским синдромом или чем-либо ещё в этом роде, он просто шёл на поводу у своих инстинктов и рефлексов, перестав их контролировать. Он забыл, по чьим объятиям и прикосновениям ему следовало бы скучать, с кем ему должно было быть комфортно, чья улыбка должна была заставлять трепетать его сердце, а влажные губы на коже вызывать эйфорическое головокружение. Курт старался не думать об этом, наивно полагая, что такое поведение поможет ему сбежать от чувства вины, то и дело наступающее на пятки.
Он стал бояться. Когда, просыпаясь ночью и слепо обнимая чужую широкую спину, едва не произносил имя, застывшее на губах, лишь позже вспоминая, что находится рядом с другим человеком. Тем, который всеми силами старался сделать его счастливым, но к кому Хаммел уже не испытывал прежних чувств. Когда с горечью стирал пошлые и забавные сообщения Себастьяна, чтобы Блейн ненароком не обнаружил их в телефоне. Когда утром первым делом видел перед глазами лицо Смайта и непозволительно долго думал о нём, засыпая. Пока наблюдал за тем, как он спит, обхватив руками подушку и закинув ногу на бедро Курта, или же отвернувшись к окну, когда одеяло от случайного движения обнажало ямочки на пояснице. Это пугало, вызывало страх перед своими собственными мыслями и эмоциями, а вместе с тем невероятный, незнакомый ранее кайф, едва ли не мазохистское удовольствие.
С Рейчел они к этой теме возвращались нечасто, чему парень был несказанно благодарен. Девушка лишь изредка позволяла себе бросить осуждающий взгляд в сторону улыбающегося Хаммела, который читал новую смс-ку от Себастьяна, или молча кивать в присутствии Блейна, когда Курт говорил ему, что они с ней собрались весь вечер репетировать номера для прослушивания. Рейчел было ужасно стыдно, мерзко и неудобно за своё поведение перед Андерсоном, она понимала, что поступает с ним некрасиво и неправильно, но в очередной раз подвести Курта не могла. В особенности учитывая, что он доверился ей единственной, из-за чего девушка чувствовала ещё большую ответственность и определённое обязательство. Она дала слово, что никому не проговорится, и собралась сдержать его, чего бы ей это ни стоило.
***
С прозвеневшим звонком с последнего урока Курт направляется вниз по коридору, отвечая на очередное сообщение, как вдруг вздрагивает от опустившейся на его плечо руки.
– Не так быстро, мистер! – восклицает Рейчел, слегка оттягивая друга назад и начиная привычно тараторить. – Спешу сообщить тебе пренеприятнейшее известие. Финн рассказал парням в раздевалке, что ему удалось уговорить меня пойти сегодня с ним на боевик, который выходит в кинотеатрах. Как ты уже догадался, данную новость слышал и Блейн, так что твоё алиби в лице нашего рейда по магазинам отменяется, – затем делает небольшую паузу, чтобы отдышаться, и трясёт перед его носом указательным пальцем. – А я ведь тебя предупреждала, что эта уловка когда-нибудь даст осечку. Я не могу всё время быть твоим прикрытием, пойми ты наконец.
Хаммел ненадолго замедляет шаг и растерянно смотрит на Берри, а через несколько секунд раздумий интересуется:
– Мерседес?..
– Идёт на тот же сеанс с Сэмом.
– Тина?..
– Тина? – искренне усмехается Рейчел, качая головой. – Когда ты в последний раз проводил время с Тиной?
Шатен разочарованно вздыхает, после чего девушка прижимается к другу ближе и заговорщицки произносит:
– Слушай, Курт. Я, конечно, обещала не лезть во всю эту ситуацию... Но мой тебе совет: включи хоть ненадолго примерного бойфренда, побудь сегодня с Блейном. Тем более раз твоя отмазка попала под угрозу... Понимаешь, сама судьба тебе об этом намекает, – девушка бросает беглый взгляд за плечо Хаммела и снова поворачивается к нему, начав тараторить ещё быстрее: – В общем, я надеюсь, ты примешь правильное решение. Ну, а мне пора бежать. Потому что три, два, один...
– Эй, Курт! – слышится вдруг за спиной знакомый голос, когда девушка оставляет на щеке парня лёгкий поцелуй и, свернув за угол, стремительно ускоряет темп.
Хаммел медленно оборачивается и встречается глазами с Блейном, остановившимся в нескольких метрах и вопросительно раскинувшим руки.
– Не хочешь меня подождать?
Когда тот подходит ближе и начинает идти с ним вровень к выходу из школы, Курт виновато улыбается и отмахивается:
– Извини, заговорился с Рейчел...
– Я слышал, они сегодня с Финном идут в кино... Значит, ваш сеанс шоппинг-терапии отменяется?
– Выходит, что да...
– Так может, мы бы тоже сходили сегодня куда-нибудь? Как ты на это смотришь? – воодушевлённо спрашивает Андерсон, открывая перед бойфрендом дверь и сворачивая в сторону парковки.
– Ох, боюсь, не получится... – Курт пожимает плечами и показывает на свой сотовый. – Только что звонил отец, Эван заболел и не вышел на работу, поэтому он попросил меня помочь ему в мастерской... Извини.
Блейн молчит какое-то время, постепенно замедляя шаг, после чего и вовсе замирает на месте:
– Ты меня избегаешь?
Пройдя ещё несколько метров по направлению к своей машине, Хаммел тоже останавливается и, немного замешкавшись, поворачивается к брюнету.
– Что? Нет, конечно. Просто возникли непредвиденные обстоятельства...
– Совершенно случайно.
– Да, – кивает Курт и складывает руки на груди. – Ты сомневаешься в этом?
– Хотелось бы мне не сомневаться, – еле слышно произносит Блейн и не спеша подходит к бойфренду.
Несколько секунд он молча смотрит шатену в глаза, в надежде увидеть в них искренность или сожаление, которые могли бы его убедить, заставить поверить в то, что парень элементарно не вешает ему лапшу на уши. Но вопросов в его голове за эти недели скопилось так много, что вскоре Андерсон не выдерживает и всё-таки решает узнать:
– Что происходит, Курт? – вопрос звучит так тихо и осторожно, что по спине у Хаммела пробегает неприятный холодок.
– В каком смысле?
– Я о тебе. Что с тобой происходит? Ты... Стал сам не свой, я тебя буквально не узнаю. Ты стал постепенно отдаляться от меня, придумывать разнообразные отговорки, когда я предлагаю в кои-то веке провести вместе вечер. При этом у тебя находится время для репетиций с Рейчел и обсуждения своих планов по поводу Нью-Йорка. Если, конечно, это действительно так.
– Это так... – перебивает Блейна Хаммел, но тот не обращает на него внимания.
– А не так давно ты сказал, что ненавидишь меня, – совсем недоумённо усмехается парень, потирая шею. – В момент, когда мы были... В самый разгар...
– Ты имеешь в виду, когда мы трахались, – говорит шатен чуть громче, чем планировал. Это на какое-то мгновение смущает и его самого, но после парень смотрит на Андерсона с таким непроницаемым выражением лица, словно не сказал ничего для него несвойственного.
Брюнет вновь ненадолго замолкает, в полнейшем изумлении наблюдая за Хаммелом, а затем выдыхает так же тихо и, как кажется его бойфренду, разочарованно:
– Ты изменился, Курт.
– Люди меняются, Блейн, – по-прежнему спокойно констатирует тот, отводя взгляд в сторону. – Никто не стоит на месте.
– Но не так резко, – возражает Андерсон. Он уверенно протягивает руку к щеке Курта и, снова повернув к себе, заставляет посмотреть ему в глаза, после чего подходит ещё ближе и продолжает шепотом: – Эй. Послушай меня, пожалуйста. Я всего лишь хочу узнать, что с тобой происходит и по какой причине. А ещё есть ли в этом моя вина и как я могу это исправить. Разве я многого прошу? Просто знать, почему наши отношения так изменились, что пошло не так. Потому что... – Блейн устало качает головой, всё ещё не убирая своей руки от лица Хаммела. – Чёрт, я боюсь, Курт. Боюсь потерять тебя, поскольку мне начинает казаться, что это может случиться в любую минуту.
Шатен продолжает стоять, не шелохнувшись, напротив Андерсона, не представляя, что ему предпринять в данной ситуации, пока внутренний голос начинает раздачу советов.
Давай же, Курт. Наконец настал подходящий момент, чтобы расставить всё на свои места, перестать мучить и себя, и Блейна. Одна фраза, и всё кончено. Одно короткое признание, и на этой истории можно будет смело ставить крест. Просто скажи, что вы больше не можете быть вместе, что у тебя появился другой. Парень, с которым у тебя нет будущего, от кого ты не знаешь, чего ожидать, кто может послать тебя на все четыре стороны, когда ты ему надоешь, даже не моргнув глазом. Вперёд, вытри ноги о человека, всё это время находящегося рядом и желающего для тебя всего наилучшего. Дарящего свою поддержку и внимание, так отчаянно мечтающего о вашем совместном счастье. Разбей ему сердце и станцуй джигу-дрыгу на осколках, причини ему боль и заставь пережить то, чего никогда бы не пожелал самому себе. Ты ведь уверен, что после этого всем станет легче, что тебя не съест заживо чувство вины и ты никогда не пожалеешь о своём поступке, не захочешь вернуть всё обратно. Уверен ведь? Тогда действуй, чёрт бы тебя побрал. Чего ждёшь.
Но вместо этого Курт заглядывает в некогда родные каре-зелёные глаза, глядящие с такой искренней надеждой и опасением, что в груди начинает болезненно щемить, пока сухой ком сдавливает горло. Нет, он не может так с ним поступить. По крайней мере, сейчас. Когда он абсолютно ни в чём не уверен, когда не представляет, что ему готовит завтрашний день, когда на горизонте только тщательный процесс самоанализа и взвешивания всех «за» и «против». Хаммел не позволит себе распрощаться с прошлой жизнью без убеждённости, что цель оправдает средства и во всём происходящем есть хоть какой-то смысл.
– Ты ни в чём не виноват, – сипло произносит Курт после минуты молчания и заключает руку Блейна в свои. – Это всё я. Вёл себя, как последний идиот. А всё это грядущее прослушивание. Скоро ведь должна решиться моя судьба... Отсюда и нервы, волнение... Наверное, я и правда стал чересчур раздражённым, отстранённым, потерявшим ко всему остальному интерес. Грубить начал без причины... Самому мерзко, – затем опускает взгляд и смотрит на сомкнутые ладони, перебирая пальцы бойфренда. – Прости.
Андерсон ещё несколько секунд не спешит нарушать тишину, погрузившись в свои размышления и, по-видимому, анализируя услышанное, после чего приподнимает голову Курта за подбородок и легко касается его губ своими.
– Спасибо, – горячее дыхание приятно щекочет бледную кожу, и неприятный ком в горле постепенно отступает.
Неуверенная улыбка на лице Блейна неожиданно заставляет сердце Хаммела ликовать, ощущая своего рода искупление за все непростительные грехи, которые он успел совершить за столь короткий период времени. Так же нерешительно улыбнувшись, шатен тихо усмехается и проводит по лбу рукой.
– А насчёт той ночи... Я ведь говорил уже, что это был, так сказать, эксперимент. Что-то вроде ролевой игры. Неудачная попытка разнообразить нашу интимную жизнь. Хотя ты прав, нужно было предупредить.
– Всё в порядке, – отмахивается Андерсон, окончательно «оттаяв». – Но в следующий раз действительно лучше предупреждай. Не хочу получить сердечный приступ, когда мой бойфренд во время секса неожиданно заматерится на немецком.
– Договорились, – кивает Курт и, достав ключи, подходит к автомобилю. Затем останавливается и сомнением оглядывается на Блейна. – А по поводу сегодняшнего вечера... Знаешь, думаю, отец и без меня прекрасно справится. У меня есть серьёзные подозрения, что мои вокальные партии из мюзиклов не особо помогают ему менять масло.
Брюнет громко смеётся, сокращая возникшее между ними расстояние. В его глазах отражается благодарность, и это снова обволакивает теплом сердце Хаммела, сбрасывая надоедливый камень с души, который так долго не позволял ему вздохнуть полной грудью. И именно из-за этого ощущения новообретённой лёгкости Курт обнимает Блейна за плечи и, уткнувшись носом ему в шею, глубоко вздыхает. Не подозревая, что в данный момент с противоположного конца парковки за ними наблюдают.
***
Курта начинает настораживать уже то, что Смайт довольно долго не открывает дверь. А когда это, наконец, происходит как минимум после пятого звонка, увиденная картина вызывает ещё большее недоумение. В наполовину расстёгнутой рубашке и бутылкой золотистой жидкости в руке, он опирается на косяк и окидывает гостя мутным взглядом:
– Снова без предупреждения? Это становится дурной привычкой, Хаммел.
Впустив Курта в дом, Себастьян лениво направляется в сторону гостиной, по пути отпивая из горлышка.
– Я звонил два раза. Может, тебе стоило бы хоть иногда поглядывать на телефон?
– Запомню на будущее, – «Соловей» поднимает вверх большой палец и падает на диван, закидывая ноги на подлокотник. Так неуклюже, что несколько капель виски проливаются на тёмный паркет. Но Смайта это, похоже, не особо волнует.
Курт тем временем останавливается в дверном проёме и сомнительно смотрит на парня, разглядывающего собственную люстру.
– Нет настроения?
Себастьян громко хмыкает:
– Только у покойника не может быть настроения, детка. У меня же оно просто дерьмовое.
– Есть причины? – спрашивает Хаммел, однако никакой реакции от «Соловья» не следует. Он так и продолжает лежать на диване, запрокинув голову, будто и не слышал никакого вопроса. – И ничто не способно это исправить?
Вульгарно расставив ноги, Смайт указывает на свой пах и похотливо вскидывает брови.
– О, как романтично, – закатывает глаза Курт.
– Можешь обмазать его взбитыми сливками и усыпать лепестками роз, – фыркает в ответ Себастьян. Примерно с полминуты он молча наблюдает за Куртом, постукивая пальцами по бутылке, а затем отчуждённо, словно между делом, произносит: – Так вот, чего тебе не хватает, Хаммел? Романтики? – последнее слово Смайт произносит особенно чётко, буквально процеживает, пробует его на вкус, как неизведанное ранее блюдо или напиток. И вкус этот, судя по всему, оказывается ему не по душе.
Курт удивлённо смотрит на Себастьяна, пытаясь понять, к чему тот клонит. Он замечает в его словах провокацию, хотя пока смутно представляет, по какой причине. Но всё же с таким же вызовом складывает руки на груди и пожимает плечами:
– Не исключено.
Между парнями снова наступает молчаливая пауза. «Соловей» исподлобья вглядывается в лицо Хаммела, изредка прерываясь на глоток виски и явно о чём-то тщательно размышляя, а Курт так и стоит в дверном проёме, облокотившись на раму и разглядывая свои ботинки. Это продолжается ещё около минуты, что начинает действовать гостю на нервы, но в какой-то момент Смайт резко садится на диване и, откинувшись на спинку, произносит с заметным недовольством:
– Ладно, Уолтер. Хочешь романтики – будет тебе романтика.
– Что ты имеешь в виду?
– Я приглашаю тебя на свидание.
– Что?.. – резко выпаливает Курт, неприлично громко усмехнувшись и комично вытаращив глаза.
Себастьян вновь раздражённо хмыкает:
– Мне оформить приглашение в письменном виде и отправить голубем?..
– Подожди, я просто... Не совсем понимаю... Ты зовёшь меня на свидание? – Курт наконец начинает осознавать то, что только что произошло, из-за чего его губы растягиваются в нелепой ухмылке.
– Эврика, Хаммел! Не прошло и полгода, – награждает его «Соловей» аплодисментами.
Курт по-прежнему не может поверить в услышанное, тихо посмеиваясь, однако уже ощущает невероятное злорадное удовольствие от того, что ситуация так выводит из себя Смайта. Поэтому не упускает возможности ещё раз стать свидетелем его недовольной мины и протягивает, смакуя каждым словом:
– Значит, Себастьян Смайт назначает мне свидание.
– Ты, блять, издеваешься, да? – нахмурившись, не выдерживает тот, что заставляет Хаммела хохотать в голос. – Я ведь могу и передумать.
– Я ведь могу и согласиться.
– Идёт.
Парни какое-то время неотрывно смотрят друг на друга с совершенно противоположным выражением лица, после чего Курт, не в силах перестать веселиться из-за всего происходящего, еле слышно произносит:
– Значит, свидание.
– Я в тебя сейчас чем-то запущу.
– Молчу, молчу...
Себастьян заваливается обратно на диван, подложив руку под голову, отпивает из бутылки и вновь, будто между прочим спрашивает:
– Так как насчёт минета?
– Минет перед первым свиданием? – с притворным возмущением восклицает Хаммел и осуждающе прицокивает языком. – Как сказала бы Кимберли, где ваши манеры, молодой человек?