brody weston || sexy and I know it

После шестого эпизода я не могла не сделать этого *Г*

пысы: это хоть открывается?..

@темы: Glee, фанвидео

---

multifandom || skyfall

Итак, ютюб всё-таки заблокировал его. Везде. Такого ещё, если честно, не было. Несколько дней работы к ебуням. Неприятно, однако.

Ну хоть силы Вк на моей стороне, благодарствую.

Фильмы: Привидение, Вечное сияние чистого разума, Голодные игры, Один день, Дневник памяти, Не отпускай меня.

---

мелочи жизни

Небольшой юбилей и большой шок. Впервые моё видео на Ютюбе набрало шестизначное число просмотров. За какой-то месяц. Даже не верится...

---

шоб я так жил (с)

Мне всегда было до ненормального смешно, когда в американских фильмах упоминались русские (конечно же, как члены мафии, наркоторговцы или сутенёры). Но когда дело касалось украинцев и тем более одесситов , у меня просто начиналась истерика.
Это я к чему. Включаю вчера перед сном ТВ и попадаю на нашумевший "Элементари", до которого так и не дошли руки. И совершенно случайно становлюсь свидетелем сцены, в которой допрашивали подозреваемого (не дословно):
"Я знаю, что вы из Украины! На вашей тележке для мусора я заметил жёлто-голубые ленточки. Я погуглил узнал, что это цвета украинского флага. Позже мне стало известно, что вы закончили Одесский Медицинский Институт..." и жили на Малой Арнаутской рядом с тетей Соней
Дальше я просто не смогла смотреть) Да, чтоб вы знали, наш медин непобедим, сможет обеспечить вам престижную работу уборщика в одной из больниц штатов. А вообще я ждала фразы вроде "А ещё от вас пахнет салом и борщом, что развевает последние сомнения!"

---

blaine & rachel || somebody that I used to know

Я уже говорила, что люблю АУ? Так вот, это чистая правда.

запись создана: 08.11.2012 в 21:46

@темы: Glee, фанвидео

---

X фактор - Седая ночь (Thriller style)

Жалею, что не досмотрела вчерашний эфир) Дааа, такой интерпретации Ласкового Мая я еще не видела Отличное решение по случаю Хэллоуина, оригинально.

---

Поддавки, Куртбастьян, R/NC-17, глава 5

Название: Поддавки
Автор:  Gru.Sha
Бета:  Богиня лени
Рейтинг: R/NC-17
Пейринг: Куртбастьян
Размер: Миди (?)
Жанр: Angst, Hurt/Comfort
Статус: В процессе
Дисклеймер: Все персонажи и права на них принадлежат Райану Мёрфи
Саммари: Никогда не пейте коктейли, в содержании которых не уверены. Последствия могут оказаться малоприятными. На первый взгляд...
Размещение: С разрешения

Главы 1-4

Глава 5

Глава 5

Лениво пережёвывая попкорн с сыром, Курт с тоской наблюдает, как Рейчел производит ревизию своей коробки с дисками. Когда дело касается выбора фильма, его подруга становится просто безумной, и отвлекать её в такие моменты кажется опасным для жизни. Хотя немного сумасшедшей Рейчел становится и во многих других случаях, чего греха таить. Как бы то ни было, Хаммел не решается её торопить, продолжая молча следить за тем, как девушка, закусив губу, рассматривает красочные обложки.
– Знаешь, это даже хорошо, что Мерседес из-за болезни пропускает наш пижамный киносеанс. По крайней мере, это означает, что в силу официально вступает моё право выбора фильма, что не может не радовать. Нет, я ничего не имею против её предпочтений... Просто меня как-то не особо привлекают все эти вампирские саги и... Ну знаешь... Оборотни...
На последнем слове Курт ненадолго перестаёт жевать и мысленно радуется тому, что Рейчел в данный момент сидит к нему спиной и не может наблюдать многозначительного выражения его лица.
Наконец, остановившись на двух дисках, Берри с энтузиазмом вытягивает их перед Куртом и интересуется:
– «Хелло, Долли» или «Звуки музыки»?
– Не то, что бы мне было всё равно... Но мне без разницы, – скучающим тоном проговаривает Хаммел.
– Это одно и то же.
– Мне всё равно без разницы.
Рейчел бросает на друга презрительный взгляд, а затем хмыкает:
– Согласна, «Хелло, Долли». К тому же его я видела на целых восемь раз меньше.
Когда Берри торопливо открывает коробочку и достаёт диск, невольно взглянув на своё отражение в блестящей поверхности, Курт понимает, что пора напомнить подруге о цели их встречи, иначе вскоре выудить её из мира Барбры не представится возможным.
– Рейч... Сколько мы с тобой уже дружим?
– Хм... Полтора года?
– Нет, полтора года назад мы соревновались за соло, тогда я не особо мог тебя выносить, прости...
Девушка обиженно прищуривается, протирая диск о край пижамы.
– Год?
– О, год назад ты пыталась отбить у меня Блейна, не самый лучший период в наших отношениях... – качает головой Хаммел.
– Полгода, Курт? Целых полгода?
– Ты забыла, как баллотировалась против меня в президенты школы?..
– Курт! – расстроено протягивает Рейчел, глядя на друга исподлобья. – Да, были моменты, когда я... Не совсем красиво с тобой поступала. Я признаю это, и мне очень жаль, очень, правда. Я поняла свои ошибки и никогда их больше не повторю, но... Я думала, мы через всё это уже прошли? К чему ты клонишь?
– Прости, – устало проговаривает парень, перебирая пальцами кукурузные зёрнышки. – Извини. Просто... Когда я волнуюсь, начинаю иронизировать, и чаще всего неуместно.
На самом деле он старался намекнуть девушке о том, что она – единственный человек, которому Курт мог рассказать подобные вещи. Единственная, кому он на сегодняшний день доверял. Не считая отца, но ему он не мог поведать о произошедшем. Ни в коем случае.
– А ты волнуешься? – удивляется Берри, приподнимая брови.
– Рейч, – деликатно прокашливается парень, отряхивая руки от попкорна и убирая ведёрко в сторону. – Ты ведь помнишь, почему я к тебе пришёл?
– Ох, ну конечно, – кивает Рейчел, включая DVD-проигрыватель. – Ты хотел со мной поговорить. Просто я подумала, ничего страшного, если на фоне будет идти один из наших любимых киношедевров. Ты же о выборе песни хотел поговорить, так ведь? Для прослушивания в НИАДИ.
Курт смотрит в воодушевлённые глаза девушки и чувствует первый укол сомнения из-за своей затеи. Если быть предельно честным, он до сих пор не был до конца уверен, правильно ли поступает, решив рассказать Рейчел о случившемся.
– Думаю, этот разговор окажется немного серьёзнее.
– Ох, – вновь вздыхает подруга, чувствуя странную горечь в интонации парня.
Тут же встав с колен, Берри перебирается на кровать и садится рядом с Куртом, подогнув под себя ноги и переключив на него всё своё внимание.
– Я слушаю, – её голос звучит очень робко, и не дождавшись ответа Хаммела, девушка тихо интересуется: – Это ведь касается Блейна? Ты поговорил с ним? Что он думает по этому поводу?
Если бы всё было так просто, Рейчел. Если бы.
– Это касается... – выдавливает Курт, поджимая губы. Он не знает, как подойти к данной теме, как подготовить почву, с чего начать. В голове ни единой мысли. – ...касается той ситуации.
Рейчел смотрит на него очень пристально, впитывая в себя каждый произнесённый Куртом звук, каждый вздох и жест, и у Хаммела начинают подрагивать пальцы. Он вдруг понимает, что боится, просто боится произносить эти вещи вслух, озвучивать то, что с ним накануне случилось. Понимает, что никогда не сможет перейти эту грань обратно, забрать свои слова назад или отшутиться. Когда о чём-то знают двое, это может сойти за тайну. Но когда о тайне узнаёт третий, это становится частичкой истории. Тем отрезком его жизни, который он с одной стороны хотел бы навечно сохранить в секрете, а с другой мечтал им с кем-нибудь поделиться, задыхаясь из-за его груза и своей беспомощности. Курт больше не может держать всё в себе. Возможно, в скором времени он ещё двадцать раз пожалеет о своём решении, но на данный момент отказываться от него парень не собирается.
– Рейчел, – едва слышно произносит Хаммел и наконец поднимает взгляд на подругу, застывшую в терпеливом ожидании.
Сейчас или никогда, Курт. Копить в себе или выпустить наружу. Решайся.
Помолчав некоторое время, он делает глубокий вдох и всё же проговаривает:
– Себастьян шантажирует меня.
И у Курта словно срывается предохранитель, тот клапан, который всё это время удерживал внутри водоворот мыслей и эмоций. Он не может остановиться, не может сдержать этот речевой поток. Слова просто вылетают из его рта, хотя он тщательно старается их подбирать. Хаммел рассказывает Рейчел всё, опуская самые интимные подробности. О том, что на самом деле произошло тогда в баре, о встрече с Себастьяном в кафе, когда тот поставил перед Куртом свои условия, о злосчастной видеозаписи, компрометирующей его. О том, как пришёл к Смайту, как ночевал после «исполнения обязанностей» в его гостиной и завтракал утром приготовленным Себастьяном омлетом. Рассказал и о том, как сбежал с урока физики для беспорядочного секс-свидания в школьном туалете.
Курт видит, как меняется по мере услышанного выражение лица Рейчел, как приоткрывается её рот и расширяются карие глаза. Он замечает, как постепенно меняют своё местоположение руки девушки. Сначала они сжимают пижаму на коленях, затем перемещаются на грудь в изумлённом жесте, а сейчас прикрывают пальцами губы, словно удерживая за ними случайный возглас. Когда Хаммел заканчивает свой рассказ, Берри едва заметно качает головой, всё ещё зажимая рот ладонью, и Курт обнаруживает, что в её глазах поблёскивают слёзы. Рейчел всегда реагировала на всё бурно, принимая всё слишком близко к сердцу, но такой яркой реакции от неё он не ожидал.
– Курт... – дрожащим голосом произносит подруга как минимум после минуты молчания, и парню становится не по себе. Почему-то именно сейчас, наблюдая такой искренний и неприкрытый шок на лице девушки, Хаммел понимает насколько же он вляпался и как же на самом деле далеко всё это зашло.
– Что же ты натворил...
Фраза на миллион. Фраза, которую Курт и сам повторял себе сотни раз за последние несколько недель. Фраза, которая из уст Рейчел сейчас звучала, как смертный приговор.
– Рейч, прошу тебя... Пусть это останется между нами, – просит парень сиплым голосом.
На что девушка вновь начинает отрицательно качать головой, слегка отодвигаясь от друга.
– Курт... Как ты мог поступить так с ним?
– А что мне оставалось? – довольно грубо выпаливает Хаммел, хотя и сам прекрасно знает ответ на этот вопрос.
– Отказаться! Господи, Курт... Неужели ты не понимаешь... Неужели не знаешь одной простой истины, что ни в коем случае нельзя идти на поводу у шантажистов? – также яро восклицает Берри, жестикулируя. – Поддайся им один раз, и они сядут тебе на шею. Согласись на их условия, и они выпьют из тебя всю кровь, а ты ничего не сможешь с этим сделать.
– Ты чересчур драматизируешь, – обессилено потирает виски Хаммел.
Рейчел хватается за голову.
– Драматизирую? Разве ты не понимаешь, что теперь, когда всё приобрело настолько серьёзный характер, ты не сможешь просто взять и... перестать это делать. Он не позволит тебе, Курт. Себастьян будет манипулировать тобой, пока ему самому это не надоест.
Хаммел слушает причитания Рейчел, ощущая, как внутри него всё сжимается, а дрожь усиливается с каждой секундой. Он мысленно начинает жалеть. Жалеть, что решил признаться ей во всем, хотя догадывался, как девушка на это отреагирует. Как отреагировал бы на услышанное любой нормальный человек. В тысячный раз жалеть о случившемся, что ему не хватило смелости рассказать всё Блейну и избежать тем самым этих унижений. Жалеть самого себя, ничтожного и такого глупого.
Курт чувствует, как его собственные глаза наполняются слезами. Он поднимает взгляд на Берри, и его измотанный, истощённый вид заставляет лицо девушки смягчиться, сменив гримасу негодования на сочувствие.
– Рейчел, пожалуйста. Не говори никому о произошедшем, – буквально молит Хаммел шёпотом.
– Курт... – осторожно проговаривает она. – Блейн тоже мой друг. Я не могу с ним так поступить...
– Но ты можешь поступить так со мной, – со злой усмешкой выдавливает парень. Он не хочет говорить следующую фразу, не желает ворошить прошлое, но слова сами слетают с языка: – Однажды ты ведь со мной уже так обошлась. Когда имела неосторожность поцеловать Блейна. Два раза. На моих глазах.
Берри долго смотрит на друга, не найдя, что сказать, лишь виновато поджав губы, пока он вновь не процеживает:
– Пожалуйста, Рейчел.
И в этой просьбе всё. Крик о помощи, мольба о понимании, вся боль и горечь от невыносимого чувства вины и сожаления, с которыми Курт не нашёл силы справиться самостоятельно.
Девушка молчит какое-то время, затем придвигается ближе и, глубоко вздохнув, прижимает Хаммела к своему плечу, начиная успокаивающе гладить по спине.
– Ох, Курт, – в очередной раз шепчет подруга, касаясь губами его влажной от слёз щеки. – Что же ты наделал...

***

Курт лежит, уставившись в потолок, пока в душевой мерно шумит вода. Лежит на подушке, которая уже хранит его запах, в комнате, куда он возвращается снова и снова, в эти стены, копившие в себе все его грехи. Тело всё ещё ноет от грубых рук и зубов Себастьяна, новый засос на шее пульсирует, как чёртово клеймо. Очередная метка собственности, дырка от компостера, свидетельствующая о проделанной работе.
Он окидывает спальню мутным взглядом, хотя за прошедшее время успел изучить её вдоль и поперёк. Эту дорогую мебель, выглядящую слишком старомодно для обители молодого парня. Безликие картины в массивных рамках, аквариум с неизменными свидетелями, безмолвно наблюдающими за всей этой вакханалией через толстое стекло.
Взгляд Курта скользит по рабочему столу, и глаза в какой-то момент останавливаются на серебристом предмете, выглядывающем из-за вазона с китайской розой. Парень пытается присмотреться, привставая на локтях, и когда к нему приходит понимание того, что же это такое, сердце, кажется, ненадолго останавливается.
Видеокамера. Та самая, которую демонстрировал ему Себастьян в кафе. Та самая, скрывающая в себе грязный компромат, превративший Хаммела в своего рода раба. Ключ к его свободе.
В ушах начинает звенеть.
Курт ещё долго смотрит на устройство, медленно присаживаясь на кровати и не в силах справиться со ступором, пока к нему не возвращается способность мыслить и он не понимает, что пора действовать. Пока ещё есть такая возможность.
Бросив беглый взгляд на дверь в ванную, где всё ещё шумит вода, парень вскакивает на ноги и направляется к письменному столу, не сводя глаз с камеры. Осторожно, будто от любого неловкого движения аппарат может рассыпаться, Хаммел берёт его в руки и аккуратно открывает экран. Курт чувствует, как в кровь неумолимо прибывает адреналин, сердце сокращается в бешеном темпе, а волнительный жар охватывает всё тело. Себастьян может появиться в любую секунду, и тогда ему ничего не останется, кроме как помахать рукой подвернувшемуся шансу всё исправить.
Хаммел нажимает на кнопку, после чего на дисплее появляется логотип компании, приветствующий пользователя своими мерцающими буквами. На смену лейбла приходит стоп-кадр одного из видеороликов с изображением какого-то плохо освещённого помещения, но очевидно не спальни Смайта. Курт торопливо жмёт на стрелочки, и на экране начинают мелькать незнакомые лица, комнаты, какие-то предметы... Картинки быстро сменяют друг друга, но та единственная, которая ему сейчас так необходима, никак не попадается на глаза.
Услышав, как затихает вдруг шум в душевой, дыхание парня учащается, а пальцы перестают слушаться. Он то и дело поглядывает на дверь в ванную, продолжая судорожно листать видеозаписи. И вот, когда пульс Курта уже почти зашкаливает, а камера от волнения едва не выскальзывает из рук, на дисплее возникает тёмное изображение со знакомым интерьером. В центре, на кровати, в полурасстёгнутой рубашке лежит сам Хаммел, а на его бёдрах восседает Себастьян, по всей видимости, расправляющийся с его пуговицами. По спине Курта пробегают мурашки. Ему становится страшно. Страшно и мерзко из-за того, как он мог себя вести той ночью, из-за того, что не отдавал себе отчёт и позволил собой воспользоваться. Страшно из-за неведения, из-за такой сильной жажды увидеть эту запись и желания её уничтожить, не глядя.
Парень стоит неподвижно, уставившись на мутный кадр, забыв, что собирался сделать и что времени на эту затею у него катастрофически мало. Буквально испепеляя его, как заворожённый, наблюдающий за гипнотическими спиралями или «вечными двигателями». Пока не слышит, как за его спиной открывается дверь. Он резко поворачивает голову в сторону звука и встречается взглядом с Себастьяном, застывшим на пороге ванной. Мокрые волосы Смайта растрёпаны, грудь и живот блестят от воды, а вокруг бёдер обёрнуто махровое полотенце. Щеки Курта начинают наливаться жаром, в то время как сердце, будто заведённое, продолжает тарабанить в груди. Не в силах пошевелиться, он смотрит на Себастьяна, словно ребёнок, разбивший мамину любимую вазу и пойманный на горячем. Его пальцы так сильно впиваются в камеру, что от напряжения едва не разламывают открытый дисплей.
На лице Смайта также читается удивление от увиденного, и, кажется, ступор от неожиданности охватывает его в той же мере. Он внимательно смотрит на Хаммела, его взгляд ненадолго останавливается на серебристом устройстве, после чего вновь поднимается к глазам парня. По всей видимости, он тоже не представляет, что предпринять в данной ситуации, выбрав тактику выжидания. Наконец, когда Курту удаётся справиться с оцепенением и вспомнить, что сейчас вообще происходит, он опускает голову и начинает судорожно жать на кнопки, все подряд, в поисках той, которая сможет уничтожить злосчастную запись. Но не успевает. Себастьян настигает его в мгновение ока. Рефлекторно отвернувшись, Курт слегка пригинается, когда Смайт обхватывает его за спину и пытается вырвать камеру.
– Дай сюда! Дай сюда, Хаммел, не дури!..
Но Курт не собирается сдаваться. Он изо всех сил старается вывернуться из хватки парня, по-прежнему клацая по стрелочкам и не давая Себастьяну дотянуться до камеры. Всё происходит очень быстро. Влажная кожа Смайта, прижимающаяся к телу Курта, горячее дыхание, смешивающееся воедино на фоне упрямых вскриков и мычания сквозь зубы, и маленький серебристый аппарат, ставший своеобразным «яблоком раздора». Несколько раз Себастьян едва не поднимает Хаммела над полом, силясь повалить на кровать, но последнему чудом удаётся уклониться от ловких рук «Соловья». А когда Смайту почти удаётся вырвать камеру, тот кусает его за запястье.
– Твою ж мать!..
Себастьян машинально хватается за место укуса, немного отступая, что даёт Курту несколько секунд на размышления. Хотя то, что происходит в следующее мгновение, сложно назвать обдуманным поступком. Выходит это скорее автоматически, чем запланировано, из-за какого-то порыва на почве адреналина и паники. Хаммел просто не успевает себя остановить, когда тянется к крышке аквариума, приподнимает её и бросает устройство в воду. Понимание того, что он только что сделал, приходит к Курту, пока он наблюдает, как камера, исходя пузырьками воздуха, медленно опускается на искусственный песок, распугивая местных обитателей. Он смотрит на неё, глубоко дыша, слыша такое же учащённое дыхание Смайта у себя за спиной. И, чёрт возьми, чувствует невероятное облегчение. Нет, он не гордится содеянным, но ведь другого выбора у него не было. Не будь ситуация форс-мажорной, возможно, Хаммел бы так не поступил, однако ничего лучшего парень просто не успел придумать.
– Это было тупо, Хаммел. Очень и очень тупо! – буквально взвывает Себастьян, начиная мерить шагами комнату.
Но Курту всё равно. Он поворачивается к «Соловью» и окидывает его усталым взглядом, случайно замечая, насколько в ходе их перепалки сползло полотенце, которое сейчас чудом удерживается на бёдрах Смайта.
– Я верну тебе деньги за камеру.
– Ох, как мило! – наигранно улыбается парень, упирая руки по бокам. – Спасибо. Но я не хочу, чтобы ты до конца своей жизни экономил на завтраках.
Себастьян громко выдыхает, опуская голову и массируя лоб, а затем, после небольшой паузы, так же резко выпаливает:
– Нет, ну чем ты только думал, скажи мне?! Знаешь, я начинаю серьёзно сомневаться в твоих умственных способностях. Ты что, действительно посчитал, что я не догадался сбросить запись на компьютер, или диск, или флешку в конце концов? На какие-то более надёжные носители, чем камера, которая так легко может пасть смертью храбрых?
В ушах снова начинает звенеть. Хаммел неотрывно смотрит на Смайта, будто тот сказал какую-то несуразицу, а вовсе не самые элементарные вещи, которые лежали на поверхности. И как бы ни хотелось Курту этого признавать, но Себастьян в очередной раз оказался прав. Господи, как можно было быть таким глупым, чтобы не сообразить, что «Соловей» уже давно переписал видео, и возможно сделал несколько копий. Это было так очевидно, но он просто не успел об этом подумать, будучи ослеплённым призрачной возможностью удалить компромат. И теперь его единственная надежда, эта мимолётная зацепка канула в лету вместе с грёзами о возвращении к прежней жизни, в которой не было никаких обязательств, измен, нескончаемого потока лжи. Не было никакого Себастьяна.
Хаммел снова начинает закипать, чувствуя, как волна раздражения подступает к самому горлу, перекрывая доступ к кислороду. Его руки крепко сжимаются в кулаки, и ногти больно впиваются в кожу. Курт исподлобья смотрит на Смайта, который всё ещё наблюдает за покоившейся на дне аквариума камерой, и едва сдерживается от того, чтобы не сорваться с места и не наброситься на него. Ему с трудом удаётся остановить себя от этого, но не удаётся остановить от фразы, которую он с особым отвращением процеживает сквозь зубы, глядя на Себастьяна в упор:
– Как же ты жалок...
«Соловей», удивлённо приподнимая брови, направляет взгляд на Хаммела, будто не расслышав сказанного.
– Что?
– Ты просто трус, вот ты кто, – тихо проговаривает Курт, не сводя глаз со Смайта.
Тот лишь усмехается, всё ещё не веря своим ушам.
– Что ты несёшь, Уолтер?
– Да, ты всего-навсего испугался, запаниковал. Что тебе не удастся добиться меня нормальным способом, без всех этих... допингов, стимулов и ультиматумов. Что тебе это будет не под силу, что окажется кишка тонка, – продолжает говорить Хаммел голосом своей ненависти, которая устаёт тесниться внутри. Он словно не слышит своих слов со стороны, не задумываясь, озвучивая первое, что приходит ему в голову. Не замечая, как стратегия защиты превращается в стратегию нападения. – Бедный, бедный Себастьян. Ты не мог допустить такой несправедливости, ведь это ощутимо подорвало бы твою репутацию. Амплуа самца, способного подчинить себе любое воодушевлённое существо независимо от пола и возраста. Так было всегда, верно? Ты привык к этому, ты жил этим, вкушая чужое обожание, преданные взгляды, смущающиеся от очередной грубой лести. Нежась в окружении красивых вещей, красивых людей, которых ты мог сделать своими по щелчку пальцев. Но вскоре на горизонте появляется мальчик по имени Курт, – Хаммел делает паузу, чтобы подойти к креслу и, подхватив свои брюки, начать не спеша натягивать их на ноги.
Смайт по-прежнему неотрывно следит за парнем, сложив руки под грудью и слегка склонив набок голову. Его лицо напряжено, несмотря на то, что старается он выглядеть максимально спокойным. Но волчий взгляд ледяных глаз и плотно сжатые губы выдают его с потрохами.
– Поначалу Себастьян не обращает на него никакого внимания. Ведь его целью является Блейн, а Курт кажется лишь помехой, ставшей у него на пути. Временным неудобством. Наш герой-любовник уверен, что смог бы заполучить и его, будь у него такое желание. Но зачем? Если скоро парень и сам поддастся его чарам, даже если тот не будет прилагать к этому никаких усилий. Вот только на деле всё оказывается иначе, – Хаммел сочувственно вздыхает, накидывая на плечи рубашку и всё ещё не отдавая себе отчёт в своих словах, будучи словно одурманенным этими мыслями, которые никак не хотели оставлять его в покое. – Себастьян замечает, что ничего, кроме раздражения, у Курта он вызвать не может. И это задевает его. Парень давно уяснил, что завоевать Блейна не составит никакого труда, и он прибежит к нему по первому же зову, продолжи наш ловелас свою атаку. А вот ситуация с его бойфрендом серьёзно задевает самолюбие Себастьяна. И он нарушает свои же устоявшиеся принципы. Поняв, что добиться Курта одним лишь обаянием ему не удастся, и испугавшись, что начинает терять сноровку, сердцеед прибегает к шантажу. Этой грязной и дешёвой уловке, единственной надежде, с помощью которой он смог бы заполучить желаемое.
Подняв глаза на Смайта, Хаммел застёгивает манжеты и, подойдя чуть ближе, проговаривает ему прямо в лицо:
– Именно поэтому ты трус, Себастьян.
Какое-то время «Соловей» стоит неподвижно, буквально испепеляя взглядом Курта, заглядывая в самую душу и переваривая услышанную информацию. А после заходится громким смехом. Он хохочет, схватившись за голову, поворачиваясь в разные стороны и зажмуриваясь. Настолько искренне, что Курту становится дурно, а руки снова сами собой сжимаются в кулаки. Он наблюдает за Смайтом, оторопев от такой реакции, пока тот, наконец, не успокаивается и не восклицает сквозь язвительную улыбку:
– Нет, ты правда думал, что я хочу тебя добиться? Серьёзно? – ухмыльнувшись, Себастьян приподнимает брови и опускает уголки губ в разочарованной гримасе. – Мне казалось, я упоминал об этом с самого начала. Если нет, повторюсь. Это лишь игра для меня, Хаммел. Способ заполнить свой досуг между занятиями в академии и играми в лакросс или гольф. Всё это... – «Соловей» разводит руки, оглядывая комнату, – ...лишь развлечение. Ты – развлечение.
Курту кажется, что земля плавно уходит у него из-под ног. Он чувствует, как картинка перед глазами мутнеет, и окружающие предметы начинают плыть перед глазами. Это ощущение даже напоминает ему состояние после того рокового коктейля, когда всё происходило будто в какой-то дымке, в замедленной съёмке. Хаммел словно теряет связь с реальностью, с головой уходя в себя, пока в ушах эхом продолжает звучать последняя фраза.
Никто и никогда не говорил ему подобных вещей. Курту пришлось пройти через многое за свои недолгие семнадцать. Унижения, безразличие, предательство. Одиночество. Обо всём этом парень знал не понаслышке, со всем этим он уже сталкивался. Но ещё ни разу в жизни его не использовали вот так, из-за самой элементарной скуки. И это оказалась намного больнее словесных издёвок или толчков о шкафчики. Как удар под дых, сделавший невыносимым каждый новый вздох. А ведь, казалось бы, Себастьян не сказал ничего нового, того, что не было понятным и без слов. Всё это также лежало на поверхности, было видно невооружённым глазом. Проблема заключалась в том, что подсознательно Курт до последнего момента отказывался в это верить.
Хаммел снова не справляется с желанием уйти, за что заранее начинает себя презирать. Схватив свою сумку, он уверенно шагает к выходу, стараясь не смотреть на Смайта, чтобы подступившие слёзы и ком в горле не переросли в нечто большее. Курт вновь сбегает от действительности, которая каждый раз его неизменно догоняла.

***

Курт не может думать ни о чём, кроме фразы, сказанной накануне Себастьяном. Не может сконцентрироваться на фильме, который они с Блейном смотрят у него дома, на самом Блейне, пытающемся завязать разговор. У него не получается отвлечься от надоевших мыслей, они заполняют голову Хаммела против его желания, хотя он очень хотел бы обо всём забыть, или как минимум не принимать близко к сердцу. Можно подумать, Курт не знал о сволочной натуре Смайта, который никогда не старался подбирать слов, не заботился о том, что они могут задеть за живое и причинить невероятную боль.
«Ты – развлечение».
Пальцы Хаммела вновь впиваются в обивку дивана, когда он вспоминает о вчерашнем вечере. Курт даже не догадывается, насколько мрачно сейчас выглядит под бликами экрана, отражающимися на его нахмуренном лице. Кажется, если вместо пульта в его руку вложить окровавленный нож, ни у кого и сомнений не возникнет, что перед ними серийный убийца.
По-видимому, фильм действительно оказывается малоинтересным, потому что очень скоро Блейн перестаёт обращать внимание на мелькающие кадры, переключившись на своего бойфренда. Сначала он просто приобнимал его за плечи, иногда запуская пальцы в его волосы и игриво перебирая каштановые пряди. Теперь же рука Андерсона опускается на колено Хаммела, начиная мягко поглаживать, а нос утыкается в щёку парня.
– Эй, Курт... – полушёпотом выдыхает Блейн на ухо шатену, что ненадолго выводит того из своих размышлений и заставляет повернуться в его сторону.
Андерсон протягивает вторую руку и, придерживая за подбородок, целует Хаммела, сначала почти невесомо, в уголок губ, а вскоре более горячо и уверенно.
– Я так соскучился... – вновь с придыханием проговаривает бойфренд, и Курт понимает, что тот настроен решительно.
Только вот ему самому сейчас меньше всего хочется интимной близости с кем-либо. По правде говоря, ему не хочется ничего, абсолютно. Кроме как побыть немного в одиночестве и разобраться со своими мыслями, своими решениями и чувствами. С самим собой, чтобы окончательно понять, что он собирается дальше делать со всей этой неразберихой, которая действительно успела зайти уже очень и очень далеко. Но Хаммел понимает, что не может отказать Блейну, поскольку это вызовет лишние вопросы и подозрения, а они ему сейчас совершенно не нужны, так как вопросов ему хватает и собственных. Поэтому Курт, стараясь расслабиться и ни о чём не думать, начинает отвечать на жесты парня, принимая его поцелуи и поддаваясь проворным рукам.
Ладонь Андерсона скользит вверх по джинсам, пока вторая оттягивает ворот водолазки. Он касается тёплыми губами кожи на шее, поначалу так же легко, а затем более влажно. Вспомнив о засосах, оставленных в прошлый раз Себастьяном, сердце Хаммела начинает биться чаще, а волнение нарастает с каждой секундой от одной лишь мысли о том, что Блейн может их увидеть. И тогда никакие оправдания не помогут ему избежать конфликта, потому как розовые отметины прекрасно скажут всё за себя.
Не придумав ничего лучшего, Курт тянется к пульту, чтобы выключить телевизор, после чего комната заполняется непроглядной темнотой, и парень облегчённо вздыхает. Андерсон расценивает такой шаг бойфренда, как готовность к действиям, и Хаммел не успевает заметить, как они принимают горизонтальное положение, а Блейн теперь нависает над ним всем телом, начиная нетерпеливо ёрзать. Его рука приподнимает края водолазки и скользит внутрь, лаская плоский живот. Как всегда осторожно, деликатно, так... правильно. Как в первый раз. Будто спрашивая, можно ли? Вторая рука опускается на бедро, и по спине Курта пробегают мурашки, заставляя задержать дыхание. Но не из-за приятного трепета, который посещал его каждый раз, когда Андерсон до него дотрагивался. Не из-за влечения, согревающего низ живота, не из-за былого желания, когда каждая секунда ожидания казалась ему вечностью. А из-за того, что Хаммел уже успел забыть, какие пальцы Блейна на ощупь, какие губы на вкус. Как именно он любил к нему прикасаться и как обнимать. Курт вдруг ловит себя на мысли, что близки они не были действительно уже... чёрт знает сколько, и все те ощущения и чувства, которые он раньше испытывал рядом с Блейном, побледнели в его памяти. Зато свежими и невероятно яркими оказываются воспоминания о других прикосновениях.
Хаммел выгибается в спине, когда ладонь парня проникает под ремень джинсов и через ткань боксёров обхватывает твердеющий член. Из груди вырывается приглушённый вздох, а перед закрытыми глазами начинают мелькать картинки, которым он оказывается не в силах противостоять. Курт видит перед собой раскрасневшееся лицо Себастьяна, нависающего над ним, жадно целующего его шею, до боли впиваясь зубами в нежную кожу. Чувствует его руки на своей заднице, которые сминают податливые мышцы так властно, так требовательно, грубо и сильно, не вызывая при этом никаких вопросов. Лишь ставя перед фактом: сегодня ночью твоё тело принадлежит мне, и я возьму его, хочешь ты этого или нет. Хаммел обхватывает его за плечи, впиваясь ногтями и притягивая к себе, ещё ближе, хотя ближе уже некуда. Колени сжимают бёдра Смайта, пока губы оставляют влажные следы на его груди. Себастьян двигается быстро, резко, погружаясь в Курта до основания и тут же выскальзывая. Вынуждая откидывать голову на подушки и кричать в голос, забывая обо всём на свете, словно ничего, кроме них двоих, в этом мире сейчас не существует. Заставляя просить о большем, отдаваться без остатка и, задыхаясь, процеживать сквозь зубы ставшие уже такими привычными слова:
– Ненавижу... Ненавижу тебя...
Хаммел стонет в голос, сжимая и царапая горячую спину парня, пока не чувствует, как партнёр постепенно замедляется, затихая, а вскоре и вовсе останавливается и привстаёт на вытянутых руках. Хаммел по-прежнему ненасытно глотает ртом воздух, облизывая губы и не понимая, почему любовник прервал близость, после чего медленно разлепляет веки и смотрит прямо перед собой. В погружённое во мрак лицо Блейна, застывшего над ним в полнейшем изумлении, в эти глаза, напоминающие две большие чёрные Вселенные, которые буквально прожигают своим взглядом. Сердце Курта болезненно сжимается, а в висках начинает стучать кровь, когда Андерсон приподнимает брови и беззвучно, одними лишь губами проговаривает:
– Что?

@темы: Glee, фанфикшн

---

quinn fabrey || get up and try

You gotta get up
And try, try, try.. (c)

@темы: Glee, фанвидео

---

Поддавки, Куртбастьян, R/NC-17

Пусть лежит здесь, что ли. Раз уж пятая дописывается.

Название: Поддавки
Автор:  Gru.Sha
Бета:  Богиня лени
Рейтинг: R/NC-17
Пейринг: Куртбастьян
Размер: Миди (?)
Жанр: Angst, Hurt/Comfort
Статус: В процессе
Дисклеймер: Все персонажи и права на них принадлежат Райану Мёрфи
Саммари: Никогда не пейте коктейли, в содержании которых не уверены. Последствия могут оказаться малоприятными. На первый взгляд...
Размещение: С разрешения

Глава 1

Глава 1

Сидя за барной стойкой на одном из этих высоких стульев, Курт вот уже несколько песен подряд гипнотизировал взглядом маленькую вишенку, дополняющую противно-приторный коктейль, к выбору которого он вновь не имел никакого отношения. Можно подумать эта тягучая жидкость, чем-то напоминающая детский сироп от кашля, смогла бы спасти ситуацию. Мембраны колонок продолжает сотрясать какая-то танцевальная музыка, чей бит эхом отдаётся где-то в животе и неприятно стучит в висках. Ослепляющие светодиоды окрашивают зал всеми цветами радуги, ритмично пронзая полумрак. Яркие вспышки то и дело отражаются на разгорячённых лицах, оголённых плечах, торсах, слегка влажных от духоты и постоянного движения. Они своеобразно провоцируют тебя, подначивают, погружая в атмосферу ночного клуба, такую липкую и похотливую. Разоблачают твои намерения, намёки, завуалированные и явные, раскрывают цели и обнажают мотивы. Здесь, под лучами мигающих ламп и прожекторов, ты словно на ладони, которая вот-вот сожмётся в тесный кулак, из хватки которого не суждено будет выбраться самостоятельно.
Этот бар (Курт так и не запомнил его название) значительно отличался от «Scandals». Музыка Тельмы Хьюстон и Глории Гейнор? Задорные мотивы диско и травести-среда? Правда? Нет, в данном заведении всё было в разы серьёзнее. И если старый-добрый «Scandals» чем-то напоминал своеобразный пробник гей-индустрии, то клуб, в котором Курту удосужилось побывать сегодня, походил на полноценный флакон со взрывной и концентрированной смесью. Взгляды – оценивающие, жаждущие. Движения – раскрепощённые, вызывающие, жесты – намекающие. Одежды – по минимуму, алкоголя в крови – так, чтоб хватило забыться и с треском разорвать оковы той жизни, которая осталась за пределами бара. Чтобы отдаться: дурманящей музыке, алкогольным градусам, людям, пришедшим сюда за тем же, за чем и ты. И взять, впитать в себя всё по полной: чужие прикосновения, новые ощущения, смятую записку с номером телефона в заднем кармане джинсов.
Курт крутанулся на стуле и развернулся лицом к танцполу. Отыскав в гуще разноцветных бликов знакомую пару, продолжавшую двигаться всего в нескольких метрах, он сделал глоток коктейля и стиснул зубы. За это время абсолютно ничего не изменилось, чего и следовало ожидать: Себастьян по-прежнему не отходил от его бойфренда, танцуя на омерзительно позволительном расстоянии. Знаете, этот парень был настоящим знатоком расстояния. Такого, которое можно расценить, как «больше, чем просто друг», но «меньше, чем повод для ревности и конфликта».
Должно быть, в жизни каждого из нас фигурирует человек, чью голову непреодолимо хочется засунуть под пресс или затянуть на его шее удавку. Курт не был исключением, и при возможности он бы с удовольствием привязал Смайта за красно-синий галстук к отправляющемуся поезду. Но его вновь останавливали эти ребята, всякий раз не дающие Хаммелу наломать дров и потерять над собой контроль. А именно лучшая подруга Гордость, её братья Принципы и самый непоколебимый опекун – Чувство Собственного Достоинства. Поэтому он чётко решил не поддаваться на провокации и держать себя в руках, что бы ни случилось, уж очень не хотелось ударить в грязь лицом. И единственно верной и адекватной схемой поведения в данной ситуации Курт счёл игнорирование, за неимением других вариантов. А по поводу Себастьяна он поговорит с Блейном наедине. В очередной раз. И в очередной раз безрезультатно, в чём Хаммел был почти уверен.
– Скучаем?
Погрузившись в свои размышления по поводу предстоящей беседы с Андерсоном, Курт не заметил, как на соседний стул присел молодой парень в потёртых джинсах и жилетке на голое тело. Окинув беглым взглядом незнакомца, который облокотился на столешницу и кивнул бармену, Хаммел хмыкнул:
– Нет, что ты. Я нахожу очень увлекательным наблюдать, как к моему бойфренду клеится один весьма настойчивый слизняк.
Обернувшись через плечо, посетитель посмотрел вглубь танцующей толпы и поинтересовался:
– Себастьян, что ли?
– Ты с ним знаком? – Курт поднял глаза на собеседника, размешивая соломинкой остатки коктейля.
– «Знаком», – усмехнулся парень, вскинув брови. – У меня маленький сын и жена Джил. Теперь уже бывшая. И знаешь почему? А потому что этот приятель однажды заставил меня свернуть с «пути истинного».
Хаммел снова взглянул на незнакомца и присмотрелся. Даже при скудном освещении клуба было заметно, что молодому человеку не больше двадцати трёх лет. Хорошо сложенная фигура, светлые волосы, довольно неприметные черты лица.
– И вот я здесь, – продолжил тот, разведя руки в стороны, а затем вновь облокотившись на стойку. – Как минимум два раза в неделю. С сыном не виделся больше года, жена не позволяет.
Быстрая и бьющая по вискам музыка тем временем сменилась какой-то плавной мелодией, после чего на танцполе постепенно стали формироваться пары. Медленные песни здесь включали довольно часто, понимая всю их «прелесть» и выгоду. Для ищущих приключений на грядущую ночь это была отличная возможность присмотреться к окружающим, остановиться на ком-то конкретном, оценить преимущества его тела, невзначай исследовать их руками и вскользь намекнуть о своих намерениях.
– Так что... Не завидую я тебе, дружище, – подытожил парень. – Если Смайт поставил себе цель, будь уверен, он обязательно её добьётся.
Курт прокашлялся и наконец опустошил свой бокал.
– Спасибо. Утешил.
– Всегда пожалуйста. Да и... Если захочешь поразвлечься на стороне или отомстить своему бойфренду... – незнакомец опустил ладонь на ногу Хаммела чуть выше колена и, слегка сжав, добавил: – Дай знать.
Рефлекторно вздрогнув, Курт неуклюже кивнул и проводил взглядом посетителя, который вальяжно проследовал к столикам. Чуть позже, в сотый раз повернувшись к танцполу, он заметил Блейна, нетвёрдой походкой направляющегося в его сторону. В тот момент Хаммелу почему-то неимоверно захотелось верить, что Андерсон увидел рядом с ним того неудавшегося семьянина и устремился выяснять отношения, почувствовав укол ревности. Хотя бы небольшой. Такой, знаете, профилактический, в виде исключения. Но радостное выражение лица его бойфренда ясно дало понять, что желательная версия потерпела полное фиаско.
Подойдя к барной стойке, Блейн уткнулся носом в щёку Хаммела и слегка навалился на парня, заставив того чудом удержать равновесие.
– Эй, Курт... – промычал Андерсон, целуя его рядом с ухом. – Ку-у-урт... Пойдём потанцуем...
Всего пара бокалов чего-то горячительного вновь сделали своё дело, хотя и алкоголь на этот раз был покрепче простого пива. Привычное состояние «навеселе», мутный взгляд и стойкий запах спиртного. Обычный расклад в таких случаях.
– Нет, не хочу... – отмахнулся Хаммел, пытаясь уклониться от губ Блейна, который продолжал к нему прижиматься, приобнимая за спину. Небрежный поцелуй должен был смягчить непреклонность парня. Потянув его за руку, Андерсон кивнул в сторону танцпола.
– Брось, пойдём...
– Я же сказал, не хочу, – на этот раз более резко ответил Курт, во избежание падения придерживаясь за барную стойку.
– Дама снова не в духе?
Лишь одна фраза знакомого голоса, и по спине Хаммела пробежались мурашки. Так обычно бывает, когда кто-то проводит пенопластом по стеклу или по неосторожности царапает ногтями школьную доску. Бросив взгляд через плечо Блейна, Курт увидел Себастьяна, который не спеша направлялся к ним, растянувшись в привычной улыбке чеширского кота. Иногда казалось, засунь ты и правда его голову под пресс, он и тогда не перестанет улыбаться.
– Неужели у дамы «эти дни»? – не успокаивался Смайт, с каким-то маниакальным интересом наблюдая за парнями.
Курт, прищурившись, посмотрел на Себастьяна, на чьей шее медленно, но верно начала затягиваться воображаемая петля. Хаммел промолчал, как и в большинстве случаев. Конечно же, не потому, что ему не было, что ответить. О, нет, напротив. Скорее потому, что не хотел позволять этим колкостям и провокациям задеть себя, проявить слабость и уязвимость, тем более в присутствии Блейна. Который, впрочем, как всегда пропустил слова Смайта мимо ушей, сделав вид, что не заметил, как тот оскорбляет его бойфренда. И это изводило Курта больше всего. Безразличие. Нет, он всегда был достаточно самостоятельным и, не считая редких случаев, умел постоять за себя. Всегда мог усмирить обидчика, причём весьма искусно и красиво. В своей жизни парень уже успел натерпеться и наслушаться столько, что остроты какого-то там Себастьяна были не в силах пробить его окрепшую броню, на стали которой в лучшем случае осталась бы пара царапин. Но ведь это неважно, насколько ты силён морально или физически, как легко или же почти невозможно тебя сломать. Важно, когда родной, любимый человек за тебя заступается, приходит на помощь и встаёт на защиту, и не имеет значения, нуждался ты в этом или нет. Для Хаммела это было существенно, очень. Однако Блейн об этом не догадывался, или не хотел догадываться, не желая вступать в конфликт в такую «замечательную», на его взгляд, ночь.
– Перестань, – пробурчал Курт в очередной попытке отстраниться от Андерсона, который всё ещё пытался вытащить его на танцпол. Однако после нескольких поцелуев в щёку вдруг остановился и отошёл на полшага. Затем опустил руку в карман джинсов, достал оттуда мобильный телефон и взглянул на сияющий экран.
– Брат звонит, – пояснил Блейн, подняв глаза на Хаммела. – Всё-таки забыл его набрать... Я поговорю на улице, пара минут...
Приложив трубку к уху, парень торопливо направился к выходу, то и дело задевая плечами танцующих.
Курт смотрел ему вслед, начиная чувствовать дискомфорт и какой-то неприятный осадок. Он не хотел оставаться с Себастьяном наедине, хотя это не совсем подходящее слово для такого людного места. Ему был противен тот факт, что Смайт стоял в метре от него и злорадно улыбался, в чём Хаммел был почти уверен, притом, что не смотрел в его сторону. Курт попытался забыть о его присутствии, представить, что его нет, безразлично наблюдая за посетителями клуба и покачивая в воздухе ногой в модном ботинке. Но через какое-то время, к его большому сожалению, Себастьян решил нарушить молчание.
– Так значит, на днях должна решиться судьба нашей дивы? Слышал, ты ожидаешь письмо из своей академии, где она там находится, в Нью-Йорке, кажется...
Хаммел повернул к нему лицо, по-прежнему не отрывая взгляд от танцпола, и поинтересовался:
– Откуда ты знаешь?
– Одна «певчая птичка» на хвосте принесла, – усмехнулся Смайт, присаживаясь на соседний стул.
– Хм, можно было не спрашивать.
Курт наконец посмотрел на Себастьяна, на чьём лице и правда застыла довольная ухмылка. А воображаемая удавка на шее тем временем сжималась всё сильнее.
– Что ж, в таком случае... – подняв вверх правую руку, парень щёлкнул пальцами, привлекая внимание бармена, а затем кивнул ему. – Полагаю, за это нужно выпить.
Когда перед Хаммелом возникли два бокала, наполненных жидкостью весьма странного голубоватого цвета, он с сомнением посмотрел на Смайта, словно мысленно спрашивая: «ты серьёзно?».
– Да ладно, сегодня можно. Ты ведь в этот раз не за рулём, насколько мне известно? К вашим услугам такси. Поэтому не вижу ничего страшного в том, чтобы позволить себе немного расслабиться. Тебе не кажется?
– Поверь мне на слово, чеширская физиономия, ты – последний человек, с кем бы мне хотелось отметить возможное поступление, – фыркнул Курт, отворачиваясь.
Себастьян ухмыльнулся:
– О, можно подумать, я предлагаю тебе выпить на брудершафт и поклясться в дружбе до гроба. Не неси чушь в массы, я просто пытаюсь избавить окружающих от этой кислой мины на твоей белой мордашке.
Хаммел вновь стиснул зубы от порции сарказма в свой адрес, и ещё раз взглянул на коктейли. Как бы ему не был омерзителен Смайт, его предложение казалось Курту вполне безобидным, хоть и признаваться в этом, в первую очередь самому себе, он упорно отказывался. И где-то в глубине души парень посчитал эту идею весьма удачной, решив, что бокал алкоголя действительно поможет ему относиться к вещам несколько проще. В любом случае, и правда, что плохого в том, чтобы немного отдохнуть и отвлечься от насущных проблем? Ничего, верно. Именно поэтому, после секунд размышлений, Хаммел потянулся к наполненному до краёв бокалу.
Проследив за действиями Курта, Себастьян последовал его примеру, протянув к парню свой коктейль.
– В таком случае... За поступление. За то, чтобы эти нью-йоркские снобы из комиссии всё-таки разглядели в тебе звезду и пополнили свою гильдию ещё одним хрустальным голоском, – радостно вещал Смайт, сжимая запотевший бокал. – Я верю, что наступит тот день, когда твоё личико будут печатать на рулонах туалетной бумаги для гостиничных номеров, а слоган на рекламе новых дезодорантов будет гордо гласить «Пахни, как Хаммел». За Нью-Йорк, за город-сказку, город-мечту! Куда ты в скором времени отправишься...
Направив свой коктейль к коктейлю Курта, Себастьян чокнулся с ним и поднёс стакан ко рту, а как только губы Хаммела коснулись холодного напитка, чуть тише добавил:
– ...Далеко и надолго.
На секунду остановившись, парень посмотрел на Смайта, прищурился и залпом опустошил содержимое бокала, едва не закашлявшись на выдохе.

***

Курт плохо помнил, когда именно стёрлась та тонкая грань между тем, что поддавалось его строгому контролю и тем, что в следствии стало происходить словно в каком-то густом тумане, тугой дымке, где было тесно и душно, и не было места ни единой случайной мысли. То, что было после этой самой грани, напоминало лишь сон в состоянии полудрёма, когда твоё тело и разум балансируют между реальностью и забытьем. Не остался в памяти Курта и тот момент, когда ему вдруг стало не по себе, и он перестал отдавать отчёт своим действиям. Единственное, что он ещё был способен уяснить, это то, что раньше с ним такого не случалось.
Хаммел не понимал, что происходит. С окружающим миром, в какую-то секунду утратившим свои чёткие очертания, с людьми, двигающимися будто в замедленной съёмке, с музыкой, которая больно била по вискам, словно вколачивая гвозди в черепную коробку. Слова, доносящиеся из колонок, подобно электрическому разряду проходили вибрацией по всему телу Курта. Пульс зашкаливал.

You are my sweet release
I've got to have you now
You're my affection
Don't leave me breaking down...

С каждой секундой, каждым вдохом сигаретного дыма, витающего в сбитом воздухе, ему становится всё хуже. В какой-то момент Курт чувствует, что ему трудно удерживать равновесие, а стул под ним начинает напоминать аттракцион родео в виде механического быка, который намеревается сбросить своего наездника. Хаммел пытается прислониться спиной к барной стойке, но его по-прежнему продолжает качать и мутить, а окружающие предметы кружатся в резвом танце, пульсируя перед глазами. Поэтому он спрыгивает на пол, едва не свалив с ног рядом стоящего парня, и старается выпрямиться. Помещение клуба сейчас также напоминает палубу корабля, оказавшегося в самом центре бури.
Курт трёт виски и осматривается. Блики разноцветных ламп и неоновые лучи ослепляют и заставляют жмуриться, размытые фантомы без очертаний задевают плечами, вынуждая пошатнуться. Давящая музыка всё ещё не выпускает из своих цепких объятий. Хаммел разворачивается и, неуклюже перебирая ногами, направляется в сторону коридора. Его штормит.

Everybody in the world
Should hear what I'm saying
Cause I wanna scream and tell the world today
Turn me up, up, up....

Курт буквально вваливается в помещение уборной и застывает посреди комнаты. Музыка здесь звучит приглушённо, доносясь лишь через прикрытую дверь, из-за чего у него сразу закладывает уши. В туалете ещё более душно, буквально нечем дышать, а запахи моющих средств, которые успели смешаться с парфюмами недавних посетителей, вызывают новые рвотные позывы. Хаммел пытается им противостоять. Он проходит к большому зеркалу, занимающему добрую половину стены, и нависает над столешницей, схватившись руками за раковину. Затем с трудом поднимает взгляд на своё отражение. Картинка плывёт. Всё, что ему удаётся разглядеть, это нечёткий силуэт под тусклым алым светом лампы. Парень встряхивает головой, но она начинает кружиться ещё больше, и он едва не падает на пол.
Тогда Курт открывает кран и, сделав несколько глотков холодной воды, умывает лицо.
– Душераздирающее зрелище... – слышит он за своей спиной знакомый голос и замирает над умывальником.
Пожалуйста, только не сейчас, только не здесь. Не когда он в таком унизительном состоянии.
Хаммел приподнимает голову и смотрит через отражение на фигуру Себастьяна, с ухмылкой наблюдающего за происходящим. Курт ещё раз проводит мокрой ладонью по своему лицу и стряхивает с неё воду.
– Уйди, Смайт... Ради Бога, исчезни...
– И пропусти всё самое интересное? – усмехается парень и качает головой. – Нет уж, это выше моих сил. Не каждый день выдаётся счастливая возможность видеть мистера Хаммела, столь благородного и правильного во всём, в таком компрометирующем виде.
Вальяжно пройдясь вдоль столешницы, Себастьян останавливается у дальнего края зеркала и поправляет свои волосы. Этот жест кажется Курту настолько омерзительным, что он еле сдерживается от того, чтобы не наброситься на Смайта с кулаками. Это была насмешка над Хаммелом, укол под кожу, попытка показать, как он сейчас жалок и в каком-то смысле беспомощен.
– Ну конечно, Блейн же упоминал, что ты, мягко говоря, не поклонник алкоголя. Ты же выше всех этих прелестей разгульной жизни, верно? Неудивительно, что тебя так накрыло.
Блейн. При упоминании этого имени у Курта чуть не подкашиваются ноги, однако ему в очередной раз удаётся удержаться. Его бойфренд не должен застать его в таком виде, нет, этого нельзя допустить.
– Что ты хочешь... Себастьян... – процеживает Хаммел, поворачиваясь в сторону парня.
– Да ладно! Ты смог выговорить моё имя. Определённо делаешь успехи.
Наигранно зааплодировав, Смайт складывает руки на груди и медленно направляется к Курту, пока тот пытается сфокусироваться на его лице.
– Скажем, я здесь в качестве Доброй Феи. Часы уже давно пробили полночь, и действие волшебства кануло в лету... Но я же не могу оставить Золушку в таком плачевном состоянии, правда? Конечно, если она не хочет, чтобы её в этом самом состоянии обнаружил прекрасный принц.
– Мне не нужна твоя помощь, – через силу проговаривает Хаммел, вновь открывая кран и плеская на лицо водой.
– Серьёзно? – закинув голову, Себастьян смеётся в голос, от чего хорист вновь напрягается и стискивает зубы. – Да ты посмотри на себя. Ты же не сможешь сделать и пары шагов, если рядом не будет стен или подручных предметов. К тому же... Ты действительно хочешь показаться на глаза своему петушку? Желаешь, чтобы он в тебе разочаровался, жаждешь острых ощущений? Ну дерзай. Пусть старина Блейн увидит своего бойфренда во всей красе. Своего Курта, который всегда был для него примером, здравомыслящим и предусмотрительным, который всё всегда держал под контролем, в том числе и самого себя.
Смайт подходит к парню почти вплотную и, улыбнувшись, по-родительски теребит его волосы:
– Правильно, пусть полюбуется.
И это становится для Хаммела последней каплей.
– Не трогай меня!..
Резко развернувшись, Курт толкает Себастьяна в плечо, но вскоре, не удержавшись на ногах, валится на него всех телом, едва не сбивая самого Смайта на пол. Тому чудом удаётся сохранить равновесие, более того, он успевает подхватить хориста и уберечь их обоих от падения. И теперь парень, плотно прижав к себе расслабленное тело Хаммела, одной рукой придерживает его за поясницу, а другой обнимает за спину.
Курт нерешительно поднимает взгляд на Себастьяна, пытаясь своим охмелённым мозгом осознать, как же он сейчас перед ним опозорился, и что этот слизняк стал свидетелем его полного фиаско. Боже мой, ну почему всё должно было произойти именно так?
А Смайт тем временем заходится громким хохотом, не думая выпускать из своей хватки Хаммела.
– И даже после этого ты считаешь, что тебе не нужна моя помощь?
Наконец успокоившись после приступа смеха, Себастьян смотрит Курту в глаза и вдруг плавно наклоняется к нему. От лица хориста парня сейчас отделяют какие-то миллиметры, его губы приближаются к губам Хаммела и невесомо касаются их, однако после слегка отдаляются. Курт чувствует на себе горячее дыхание Смайта, от которого по спине одной быстрой волной пробегают мурашки, и на какое-то мгновение ему даже кажется, что тот собирается его поцеловать. Но вместо этого Себастьян лишь вполголоса выдыхает:
– Тебе повезло, что у Доброй Феи в арсенале имеется свой человек на машине. Конечно, это не тыквенная карета, но домой нашу Золушку подбросить сможет, с удобством и комфортом.
Хаммел дышит часто, словно запыхавшись. Он всё ещё вглядывается в глаза Смайта, боясь пошевелиться от его близости, буквально заставшей парня врасплох. А ещё он наверняка уверен, что отпусти его Себастьян в данный момент, он тут же завалился бы на пол уборной, чем унизился бы ещё больше. Если, конечно, такое вообще возможно.
– Меня... Меня будет искать Блейн... – единственное, что в силах выдавить из себя Курт.
– Боюсь тебя огорчить, но скорее это тебе придётся его искать. Я лично видел, как он сел в такси и укатил на все четыре стороны.
Хаммел удивлённо приподнимает брови, а затем хмурится, пытаясь понять врёт Смайт, или же говорит правду. Курт убирает руки Себастьяна со своей талии и отстраняется, по-прежнему покачиваясь и чувствуя головокружение. Затем отрицательно качает головой, не желая верить услышанному.
– Н-нет... Нет, Блейн бы так не поступил... Он не уехал бы без меня...
– Ну, по-видимому, звонок от брата отличался своей срочностью и важностью, и ему пришлось уйти по-английски, – фыркает парень, пряча руки в карманы. – Слушай, я могу бросить тебя здесь и свалить, мне же меньше проблем, уж поверь. Только потом не удивляйся, если проснёшься на полу туалета, в луже сам-понимаешь-какой жидкости, без телефона и наличных в кармане. В лучшем случае. Пожалуйста, если наша Золушка жаждет приключений на свою задницу...
Курт смотрит мутным взглядом на Смайта, понимая, что тот сейчас и правда уйдёт и бросит его, что называется, на произвол судьбы. Он совершенно не знает, что делать и что предпринять в данной ситуации, его терзают сомнения и противоречия. Хаммел не может остаться здесь один, поскольку в таком состоянии он не в силах полностью отдавать себе отчёт, да ещё и координация, которая его то и дело предательски подводит... Но принимать помощь от Себастьяна, человека, кого Курт на сегодняшний день ненавидит больше всего на свете, ему также не хочется. Хаммел уже достаточно перед ним опозорился, а сделать это ещё раз – означает сдаться этому слизняку и проиграть их извечное противостояние.
Парень собирается что-то сказать, но вдруг ощущает, как в глазах начинает темнеть и как ноги под весом тела начинают подрагивать, и сильно покачивается, зажмуриваясь. Затем чувствует, как Смайт вновь уверенно подхватывает его и закидывает его руку себе за шею, помогая тем самым устоять.
– Ох, Русалочка, и зачем ты согласилась променять свой хрустальный голосок на ноги... – усмехается Себастьян, осторожно продвигаясь вместе с Куртом к двери. – Но ничего, пара-тройка тренировок, и ты научишься на них передвигаться. Как все остальные люди.
Хаммел не сопротивляется и не пытается сказать что-то в ответ, он лишь сильнее цепляется за Смайта, позабыв обо всех своих когда-то верных друзьях: о Гордости, о Принципах, даже о Чувстве Собственного Достоинства.

Продолжение в комментариях

@темы: Glee, фанфикшн

---

hummelberry || losing your memory

Я всегда любила три вещи: Хаммелберри, драму и AU, но никогда не объединяла их в видео. До недавнего времени. Насколько удачно, опять-таки, сказать не могу, но я рада уже тому, что хотя бы попыталась это сделать.

Саммари: Рейчел всегда любила Курта, но никогда ему в этом не признавалась. Когда в больнице девушке ставят неутешительный диагноз, она решает написать ему письмо, в котором рассказывает о своих чувствах. Письмо Курт читает после её смерти.

PS: Ещё раз спасибо Вале  Starsky. за помощь с переводом саммари.

@темы: Glee, фанвидео

---

ouch

Атата, Кевин, негоже Гастину-то изменять) Хотя нечего ушами хлопать, когда рядом такой Кооорд

---

учебное

Модуль, давай, до свидания... Единственный экзамен - пятерка автоматом. Неделю можно отдыхать ^^

---

sugar motta || grace kelly

*высовывает голову из драмы*

Sorry, Aspergers (c)

@темы: Glee, фанвидео

---

kurt hummel || cold

Тебе было тяжело, Блейн? Сириосли?

I`m okay. I`ll be okay. (c)

@темы: Glee, фанвидео

---

magic matt

Как говорят в культурном обществе... Фапать до мозолееей!

+4

---

glee couples ||simply got to be

Своего рода эксперимент: Гли и Бумбокс. А вот удачный ли, трудно сказать. Тем не менее очень люблю их музыку.

We got to be
Simply got to be (c)

@темы: glee, фанвидео

---

Побег, Дэйв/Курт, G, драббл

Небольшая зарисовка, писалась для драббл-тура.

Название: Побег
Персонажи: Дэйв, Курт
Рейтинг: G
Жанр: ангст
Размер: Драббл, 753 слова
Статус: Закончен
Примечание: Писалось по заявке Т03-25: "Один из хористов (на выбор) получает возможность путешествовать во времени. Возвращаясь в прошлое, пытается исправить свои ошибки. Жанр любой. "

«Побег из Шоушенка» всегда был моим самым любимым фильмом, который за всю свою недолгую жизнь я пересмотрел бесчисленное количество раз. Я отчётливо помню сцену, где старина Брукс кормил голубей, в полном одиночестве сидя на лавочке и надеясь, что Джейк, иссиня чёрный ворон, то единственное живое существо, которому он был по-настоящему нужен, когда-нибудь прилетит его проведать. Вот только он так и не появлялся. Как просыпался поздней ночью от кошмаров в пустой комнате, протирал взмокший лоб и испуганно оглядывался по сторонам, пытаясь понять, где находится. Тяжело дыша и с трудом сдерживая стон отчаяния от того, что никого не было рядом. А ещё я отчётливо помню сцену его самоубийства. То, как этот старик, прижатый прессом безысходности, собрал все свои вещи в небольшой чемоданчик, надел классический костюм и достал верёвку. Эта картина навсегда отпечаталась в моей памяти.

Я захожу в гардеробную, где меня поджидает отглаженный костюм-тройка. В последний раз я надевал его на выпускной бал, тот самый вечер, когда я в очередной раз сбежал от проблем, сбежал от самого себя, бросив Курта одного посреди тесного кольца учеников, наблюдающих за каждым его движением. Есть в этом даже что-то символичное. Сегодня мне тоже предстояло удрать, трусливо и позорно, от всего окружающего мира, от того, с чем я не нашёл силы справиться самостоятельно. Однако на этот раз жестокая реальность не сумеет меня догнать. Всё, подружка, набегались, ухожу в отставку.

Пока я застёгиваю пуговицы на рубашке, ко мне вдруг приходит осознание того, что обратного пути у меня нет, и решение это окончательное и бесповоротное. Но зародыш страха, такого детского, до дрожи в коленях, всё-таки продолжает душить сухим комком в горле. По щекам градом катятся горячие слёзы, пальцы предательски не слушаются, когда я пытаюсь завязать шнурки на вычищенных до блеска ботинках, но я по-прежнему не собираюсь отступать. Я должен довести хоть что-то до конца, одно единственное дело, в котором я перестал сомневаться, свой постыдный побег – «Побег из Собственной Жизни». Проплыв через реки дерьма, подобно Энди Дюфрейну, я всё же выберусь на свободу, и ничто не сможет меня остановить. Ничто.

В руке зажат кожаный ремень. Нога плавно опускается на поверхность стула, за ней вскоре следует и вторая. Я прикрываю глаза, слушая собственное сердцебиение, пульсирующее в висках, облизываю пересохшие губы. На секунду мне даже кажется, что всё происходящее – лишь плод моего больного воображения, пугающие мысли, которые никогда не выйдут за грани моего сознания; только страшный сон, вроде тех, что мучили беднягу Брукса. Пока я не открываю веки и не смотрю на пряжку в своей подрагивающей ладони. Разглядываю её какое-то время, будто спрашивая совета у этого бездушного куска металла, после чего подношу к своей шее, как вдруг слышу дверной замок, растворившийся в тишине пустого дома. Я стою, не шелохнувшись, словно забыв о своих намерениях, прислушиваясь к каждому шороху. Затем, наконец опомнившись, уверенно оборачиваю ремень вокруг своего горла и пытаюсь застегнуть пряжку. Нет, как я уже сказал, на этот раз ничто не сможет меня остановить. С этого момента Дэйва Карофски не существует, кто бы ни стоял за дверью.

Однако повторившаяся трель зарождает во мне сомнения. Я дал себе обещание, и теперь не имею права его нарушить. Вот только какое-то необъяснимое чувство, непонятная смесь предчувствия и тревоги, застаёт меня врасплох. Я опускаю одну ногу на пол, придерживая спинку стула, а монотонная мелодия тем временем раздаётся снова, и снова, а за ней следует и судорожный стук в дверь, заставивший моё сердце пропустить удар.

Я понимаю, что поступаю неправильно, в очередной раз, но всё же выхожу из своей комнаты и неуверенно спускаюсь по лестнице. Когда я достигаю нижней ступеньки, шум постепенно прекращается, стук становится всё слабее, и дом опять заполняется былой тишиной. Медленно продвигаясь шаг за шагом, я подхожу к двери и проворачиваю замок, потянув на себя ручку, после чего вздох от явившейся моему взору картины тут же застывает в моём горле. На пороге, обхватив руками колени, сидит Курт, громко всхлипывая и жадно глотая ртом воздух. В груди у меня моментально словно что-то сжимается, начинает щемить, так больно, что приходится стиснуть зубы. Я молча смотрю на его спину, всё ещё боясь пошевелиться, пока он не поворачивается и не бросает на меня взгляд заплаканных голубых глаз. А я внезапно понимаю, что жить, оказывается, можно было хотя бы ради них.
Курт всматривается в моё лицо, достаточно долго, затем подрывается с места и бросается ко мне на шею. Я неуклюже приобнимаю его вздымающуюся от рыданий фигуру, а он отрывисто проговаривает:
– Я думал... Я опоздал... Дэйв... Я думал...
– Всё хорошо, Курт, – почему-то шепчу я, крепче сжимая его в объятьях.
– Не делай этого, пожалуйста... Прошу тебя...
Выпустив из рук ремень, зажмуриваюсь и так же тихо выдыхаю:
– Не буду, Курт. Не буду. Теперь уже точно.

@темы: Glee, фанфикшн

---

sterek 4eva

Нет, ну это просто эпично, рили

---

glee couples || starring role

Вдохновившись четвертым эпизодом и этой потрясающей песней.
А в голове так и крутится фраза "любовь живет три года". Или того меньше.

Finchel, Klaine, Brittana.

@темы: Glee, фанвидео

---

Glee Parody: Gangnam Style (Crack Spoof)

Поняла, что "хиатус" затянулся) Хотя эпизод получился слабее предыдущего.

@темы: Glee, фанвидео